|
его тенденции и отношение к миру. Поскольку она при этом осуществляется непосредственно, независимо от рефлексии, обращенной на ее состав и результаты, она выступает той своей стороной, которую имеют по большей части ввиду, когда говорят о <душевной деятельности>. Поскольку она насыщается исполненными непосредственности отношениями человека к другим людям, она выступает как <душевная> уже в другом, специфическом смысле слова По мере того как из жизни и деятельности человека, из его непосредственных безотчетных переживаний выделяется рефлексия на мир и на самого себя, психи- ческая деятельность начинает выступать в качестве сознания. Возникновение сознания связано с выделением из жизни и непосредственного переживания рефлекси и на окружающий мир и на самого себя. Сознание - это всегда знание о чем-то, что вне его. Оно предполагает отношение субъекта к объективной реаль- ности. Когда человек в ходе общественной жизни осваивает идейное содержание знаний, идеологии, его психическая деятельность выступает опять в новом качестве - духовной деятельности, деятельности, имеющей то или иное идейное содержание. Каждое из этих понятий относится к психической деятельности, но вместе с тем каждое из них выражает другую, новую характеристику, которую психическая деятельность приобретает, включаясь в новую сферу отношений. Все эти понятия должны быть соотнесены друг с другом, но они не могут быть ни просто, непосредственно отождествлены, ни оторваны друг от друга. Подстановка одного из этих понятий на место другого неизбежно ведет к путанице, к игнорированию многообразных качеств, в которых, включаясь в разные связи, выступает психическая деятельность, к смешению или искажению специфических закономерностей, которым она при этом подчиняется. Идеализм рассматривает всякую психическую деятельность, как если бы она по самой первичной своей природе была духовной деятельностью; вульгарный меха- нистический натурализм вообще игнорирует духовную деятельность, идейное содер- жание психического. И одно и другое неверно. Рационалисты стремятся утвердить в жизни человека один лишь дух, подчиняют все его контролю, изгнав все другие факторы из мотивации человеческой деятельности. Романтики обвиняют поэтому приверженцев <духа> в убиении <души>, в изгнании во имя неограниченного контроля духа, идей, принципов всякой непосредственной <душевности> из жизни человека. При этом они не прочь для утверждения душевного начала вовсе отбросить дух и его идеи. — 294 —
|