Российский менталитет. Вопросы психологической теории и практики

© © ©

Возникает естественный вопрос: имеются ли в современном российском обществе, точнее, проявляются ли у наших граж­дан в их отношении к счастью-несчастью s качестве некоторого общего свойства национально выраженные черты и особенно­сти, на которые мы обратили внимание в своем анализе? Или

Г*чИСДЦ>е и удовлетворенность жизнью в русском обществе 199

все уравнялось и стерлось под влиянием новых процессов об­щественной жизни?

Мы полагаем, что для положительного ответа на первый из поставленных выше вопросов у нас все же есть достаточные основания, И это не только отдельные наблюдения, свидетель­ства, высказывания и т. д., но и конкретные, хотя и ограни­ченные, научные и эмпирические данные, подтверждающие этот общий вывод. Сошлемся на некоторые из них.

Так, при внимательном анализе содержания многочислен­ных интервью с нашими известными и менее известными со­отечественниками, нельзя не обратить внимания на такой, на­пример, факт, что в отличие от своих зарубежных коллег, осо­бенно американских, многие из них при ответе на тради­ционный для интервью вопрос «Счастливы ли Вы?» стараются смягчить категоричность своего утвердительного ответа и. го­ворят об этом без торжественных интонаций, более приглу­шенно и даже уклончиво. Как выразился один наш известный публицист, быть счастливым у него «совести не хватает». По­этому более естественно для него сказать, что он «не несчаст­ный человек» [14, с. 4].

В этой связи вспоминаются очень искренние и яркие по своей созвучности высоким русским духовно-нравственным традициям признания нашей замечательной народной актрисы Ф. Раневской: «Мне было бы стыдно иметь деньги, бриллиан­ты, сберкнижки, — как-то сказала она, — Стыдно, я не могла бы ... Знаете, в чем мое богатство? В том, что оно мне не нуж­но» [22, с. 9].

Важными для нас в этом вопросе стали и собственные на­блюдения в процессе проведения экспериментального исследо­вания, когда на вопрос «Счастливы ли Вы?» многие наши ис­пытуемые, рядовые граждане страны, вместо прямого отаета «Да, я счастлив(а)», предпочитали для себя более смягченный вариант ответа, например, «Я скорее не несчастный человек».

Наконец, имеются и более достоверные в научном отноше­нии данные, которые наряду с уже приведенными, дают осно­вание говорить о национальных особенностях восприятия сча­стья-несчастья в современном российском менталитете.