Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

«Объяснения» английской антропологической школы, явля­ясь всегда только правдоподобными, всегда имеют в себе из­вестный коэффициент сомнительности, меняющийся в зависимо­сти от случая. Они принимают за установленное, что пути, ко­торые, как нам кажется, естественно ведут к определенным верованиям и обычаям, являются: именно темп путями, которч-ми шли члены обществ, в которых встречаются эти поверья и обряды. Нет ничего более рискованного, чем этот постулат, ко­торый подтверждается, быть может, только в 5 случаях из 100.

Во-вторых, факты, требующие объяснения, т. е. институты, верования, обряды, являются социальными фактами по преиму­ществу. Представления и сочетания представлений, предпола­гаемые этими фактами, должны иметь такой же характер. Они являются по необходимости «коллективными представления­ми». Но в таком случае анимистическая гипотеза становится сомнительной, и вместе с пей постулат, на котором она основа­на. Ибо и постулат, и основанная па нем гипотеза оперируют умственным механизмом индивидуального человеческого созна­ния. Коллективные представления являются социальными фак­тами, как и институты, выражением которых они служат: если есть в соиремепной социологии твердо установленное положе­ние, так это то, что социальные факты имеют свои собственные законы, законы, которые не в состоянии выявить анализ инди­вида в качестве такового. Следовательно, претендовать на «объяснение» коллективных представлений, исходя единственно ил механизма умственных операций, наблюдаемых у индивида (из ассоциации идей, из наивного применения принципа при­чинности и т. д.),—-значит совершать попытку, заранее обре­ченную на неудачу. Так как при этом пренебрегают существен-

299

нейшими элементами проблемы, то неудача неизбежна. Можно ли также применять в науке идею индивидуального человече­ского сознания, абсолютно не затронутого каким-либо опытом? Стоит ли трудиться над исследованием того, как это сознание представляло 'бы себе естественные явления, происходящие в нем или вокруг него? Действительно, ведь у нас пет никакого способа узнать, что представляло бы собой подобное сознание. Как 'бы далеко в прошлое мы пи восходили, как бы «первобыт­ны» ни были общества, подвергающиеся нашему наблюдению, мы везде и всюду встречаем только социализированное созна­ние, если можно так выразиться, заполненное уже множеством коллективных представлений, которые восприняты этим созна­нием по традиции, происхождение которых теряется во мраке времени. < .. . >