Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

19'

Организатор и главный редактор (с 1955 г.) журнала рецензий и библиогра­фии «Современная психология» (Contemporary Psychology).

Круг психологических исследований Боринга чрезвычайно широк: пси­хофизика и проблемы восприятия, в анализе которых он был близок к фе-номенологизму (The physical dimensions of consciousness. N. Y., 1933; The relation of the attributes of sensation to dimension of stimulus. Baltimore, 1935); психоанализ, который Боринг, сотрудничая с известным психиатром М. Прайсом, стремился сблизить с общей психологией; военная психология (Psychology and the armed cervices. Wash., 1945). Им также написаны учебные пособия: Psychology: a factual textbook. N, Y., 1935; Foundations of psychology. N. Y, 1948 (совм. с H. S. Langfeld, H. P. Weld).

Наибольшую известность принесли Борингу его труды по истории па­уки и, в частности, по истории психологии (Sensation and perception in the history of experimental psychology. N. Y., 1942; Great men and scientific progress//Proceedings of the American Philosophical Society. 1950. Vol. 94; Psychological factors in the scientific process//American Scientist. 1954. Vol. 42 и др.). Фундаментальный труд «История экспериментальной психо­логии» (A history of experimental psyhology. N. Y., 1929) выдержал три из­дания и но сей день является бестселлером среди книг по этой тематике. В работах по истории науки Боринг стремился обосновать гипотезу, соглас­но которой каждый новый этап развития психологического знания не толь­ко подготовлен предыдущим, по и обусловлен определенным числом харак­терных для своего времени направляющих идей (Zeitgeist), что, в частности, проявляется в синхронных открытиях. Труды Боринга отличает владение автором богатейшим материалом, а также блестящий стиль.

Эдвин Г. Боринг (Гарвардский университет)

ИСТОРИЯ ИНТРОСПЕКЦИИ1

Правильным, но громоздким названием этой статьи было бы такое: «История использования сознания в качестве средства для наблюдения в научной психологии». Если можно сказать, что сознательное переживание существует, тогда перед нами встает вопрос: не должна ли современная психология прини­мать во внимание данные о нем, как это было прежде? Моя работа могла бы называться даже так: «Что случилось с ин­троспекцией?» Один из распространенных ответов таков: ин­троспекция оказалась нежизнеспособной и потому постепенно стала сдавать свои позиции. Однако возможен и другой ответ: интроспекция все еще с нами, она находит себе применение в самых различных вариантах и вербальный отчет — лишь один из них.