Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

ципов, которые мы обсуждали, т. е. от реальности единиц и форм. Рубин показал эго во впечатляющих экспериментах.

То же касается «значения» н «воспроизведения» Определен­ный стимул или группы стимулов ничего не вызовут до тех пор, пока правильные единицы или формы, вызывавшие в прошлом значение пли воспроизводящую силу, не станут психологиче­ской или физиологической реальностью. Наш вывод состоит в том, что следы прошлого опыта, лежащие в основе узнавания и воспроизведения, организованы способом, очень похожим на способ организации этого прошлого опыта. Иначе трудно по­пять, почему, чтобы вызвать воспроизведение или опознание, реальные процессы должны быть соответствующим образом ор­ганизованы.

Мы, однако, не можем на этом остановиться. В последней книге [6] я привел некоторые основания для исресмотра поня­тий ассоциации и воспроизведения с позиций гештальтпеихоло-гип. В самом деле, даже Торидайк, чья концепция ассоциаций наиболее консервативна, кажется, пересматривает понятие та­ким образом, что определенная степень того, что можно на­звать «соответствием друг другу», является абсолютной пред­посылкой1 для того, чтобы между двумя частями нашего опыта образовалась ассоциация.

Применение наших принципов к явлению воспроизведения известно гораздо меньше. Несколько слов прольют свет на эту проблему. Дело в том, что, какова 'бы ни была природа суще­ствующей ассоциации АВ, соответствующее воспроизведение произойдет только тогда, когда процесс А', достаточно похожий на А, дойдет до следа процесса А. Но почему А' вступает в функциональный контакт со следом А, а не со следами сотен других процессов? Если бы А' обязательно проводилось теми самыми нервами, которые раньше проводили А, все объясня­лось бы достаточно просто. Мы, однако, знаем, что это не обязательное условие и А' может вызвать воспроизведение В как ассоциацию к А, даже если сигнал входит в нервную си­стему по другому пути. Таким образом, машинная теория вос­произведения отвергается; воспроизведение должно иметь более динамическую основу, вследствие чего А' вступает в функцио­нальную связь со следом, достаточно похожим па А', скорее, чем с другими следами. Но как происходит этот отбор соответ­ствующих следов? Полного объяснения я не могу представить, но иногда в науке бывает полезно объединить одну проблему с другой. Здесь, очевидно, это возможно. Предположим, что в зрительном поле есть одна фигура в одном месте и другая, очень похожая, фигура в другом месте. Если пространство меж­ду этими фигурами и вокруг них однородно или заполнено рез­ко отличающимися фигурами, пара похожих фигур будет вос­приниматься как одна группа. Это не больше, чем одно из простейших наблюдений над организацией поля. Более того, мы не убеждены, что полное знание нервной системы должно