Психология человека в современном мире 2009. Том 6

Л. С. Выготский в своей методологической работе писал: «.. .Всякая психология имела свою метапсихологию. Она могла не осознавать этого, но от этого дело не менялось» (Выготский, 1982, с. 379). Пере­фразируя, можно сказать: всякое исследование в области субъектной проблематики имеет свою антропологическую модель - она может оставаться имплицитной для самого исследователя, но от этого дело не меняется. Сошлемся здесь и на В. А. Барабанщикова, утверждаю­щего: «Очевидно, что в психологии то или иное понимание челове­ка - „альфа" и „омега" любых конкретных исследований» (Барабан­щиков, 2000, с. 44).

Импликация антропологической модели приводит к полному методологическому произволу в научных исследованиях. Каждый ученый сам по себе, не отдавая в полной мере отчета, строит «своего человека» - и если эксплицировать эти модели и попытаться их сопо­ставить, то получится нечто несовместимое. Контекст одних иссле­дований задан моделью «биологического» человека, находящегося в плену инстинктов, других - моделью «социального» человека, полу­чающего свое оформление в результате различных воздействий среды, третьих - моделью «экономического» человека, ориентированного исключительно на получение выгоды, четвертых - моделью «само­достаточного» человека, имеющего врожденные интенции к саморе­ализации . Количество версий теоретически может приближаться к числу исследователей. Накопление в таких условиях эмпирических данных не может не приводить к противоречиям, ощущению полного хаоса и методологического тупика.

Итак, эвристичное определение субъекта С. Л. Рубинштейна (и вся «новейшая история» субъектной проблематики) выводит к узловой точке методологической уязвимости психологических исследований: отсутствию единой эксплицитной антропологической модели.

Ответ на вопрос «Где ее найти?» скрывается и в эпиграфе, взятом Л. С. Выготским к своему методологическому исследованию: «Камень, который отвергли строители, Тот самый, сделался главою угла» [Мтф., 21: 42]. А именно: христианское учение о человеке видится нам тем методологическим фундаментом, на котором наиболее органично могут быть выстроены исследования в области субъектной пробле­матики (равно как и все «здание психологической науки»). Данная методологическая позиция имеет целый ряд серьезных аргументов. Наши попытки последовательно и системно следовать ей привели к снятию многих противоречий, «наведению мостов» между очень далекими (на первый взгляд) исследованиями. Обозначим несколько таких сюжетов.