|
во-первых , относящихся к достоверности и адекватности способов типологизации и обеспечивающих ее экспериментальных процедур и, во-вторых , связанных с содержательной психологической характеристикой исследуемых явлений (инициативы и ответственности). Не касаясь очень обширного вопроса категоризации в науке, можно отметить, что типообразующими «признаками» или основаниями для нее выступили различные модальности (категории) изучаемых явлений. В одних случаях это связь инициативы и ответственности (в «чистом» или осложненном другими отношениями виде); в других - формы реализации данных явлений (их феноменология) при отсутствии такой связи; в третьих — типологизация позволяла указать на саму причину ее отсутствия. Иными словами, полученные модальности характеризовали инициативу и ответственность как явления (феноменологически), в том числе их превращенные, потенциальные и другие формы, и как закономерности, т. е. детерминанты их связей, причем действующие в различном направлении и имеющие разный источник (субъект, социально-психологическое окружение и т. д.). Естественно, что при отсутствии сквозных признаков определение каждого типа и модальности, которую он представлял, было несимметричным. Однако «статус» каждой модальности (представляла ли она описание явления или его закономерные связи и т. д.) задавался всей системой типологии, образующей целостный континуум для интерпретации. Итак, первая характеристика «открытой» типологии связана с ее прогрессивным, процессуальным способом построения, когда очередной этап выдвигает совокупность как операциональных, т. е. существенных для стратегии эксперимента и выбора методов исследования, так и теоретических вопросов. Вторая ее характеристика состоит в том, что особенности каждого типа могут быть раскрыты в системе всех остальных, но им не симметричны, часто типологизирующее основание находится с другими во взаимнодополняющих отношениях. Иными словами, можно утверждать, что подобная типология является методом, исследовательской стратегией, адекватной системному подходу к психическим явлениям как многоуровневым, многокачественным, многомодальным и таким сложнодетерминированным феноменам, как личность. Несколько замечаний об операциональной, эмпирической пригодности данного способа для изучения активности личности. Естественный эксперимент был организован так, что структурно-функциональные параметры активности представляли собой векторы или направления, по которым шел контроль исследователя или варьировались условия опыта. А координаты, критерии, опоры своеобразного пространства активности определялись самим испытуемым, выражали его модель экспериментальных условий. Однако в распоряжении экспериментатора (под его наблюдением) находился не один гипотетический параметр, который проверялся, а именно направление, поскольку могло осуществляться межтиповое сопоставление. Тем самым исследователю задавалась матрица для анализа и контроля остальных. — 26 —
|