|
2. Полная управляемость ситуацией (на основе единства души, интеллекта и деятельности). "Движения оказываются умными не потому, что ими руководит внешний и высший по отношению к ним интеллект, а сами по себе". Координация движений, как отмечает В.П. Зинченко, осуществляется не извне, а средствами самого действия. Данное состояние переживается музыкантом как "владение ситуацией", как возможность всецело управлять своими действиями, "раствориться" в них, одухотворить их душой. О таких действиях Пушкин писал: "Душой исполненный полет". Заметим, что в подобных ситуациях "Я" является наблюдающим началом, глубинная "самость" человека - наблюдаемым. Таким образом, в импровизации, в «живых» движениях человека интегрированы две ипостаси - мир, который находится в человеке (психосемантический предметный мир), и мир, в котором находится и действует человек (предметная физическая среда). Важно иметь в виду, что творческое решение имеет конструктивно-порождающий характер. Оно вырабатывается на основе логико-семантической реконструкции мира, а не в результате механического перебора (выбора) средств решения. В деятельностной онтологии нивелируется граница между объектом и субъектом, между тем что есть и тем что есть для субъекта. Принцип единства личности и предметного мира отражает не столько отношения между вещами, сколько отношения между отношениями (душой и духом, добром и злом и т.п.). Вполне понятно, что не может быть Духа Творящего без Духа Воспринимающего (они могут воплощаться в одном человеке). В творческом состоянии сознание и мышление полностью вовлечены в организацию деятельности. Сам предмет мысли и объект познания как бы "поворачивается" к субъекту своей новой стороной. Тем самым расширяется "мир позиций и точек зрения" мыслящего и действующего человека. Он начинает видеть мир более полно и находит для себя больше вариантов самореализации посредством своих действий и деятельности в целом [2]. Самое удивительное свойство импровизации в том и заключается, что она и в поистине изощренном творчестве способна породить эту чудесную инверсию, когда реализация как бы предшествует намерению, когда рука как бы сама ведет мысль, и созданное фиксируется, подхватывается и оценивается автором лишь постфактум. Больше того, именно эта инверсия часто становится свидетельством подлинного взлета творческой энергии человека. Представьте себе такую ситуацию, будь то в музыке, будь то в поэзии: ритмико-смысловая волна, вызванная к жизни автором, внезапно подчиняет себе его самого. И тогда, внимая ее "несущей силе", ее имманентной логике, ее внутренней динамике, ее выдвинутым вперед велениям, он готов следовать и дальше подсказанному ею курсу, даже вопреки своим первоначальным планам. — 189 —
|