|
На образование тоже можно посмотреть как на дар одного поколения другому. Не будем развивать печальный сюжет, когда промотавшимся отцам нечего дарить или когда бездарные дети не способны принять даже самый щедрый дар. В таких случаях мы говорим о потерянных или пропущенных поколениях, о разрывах связи времен, которая все же раньше или позже восстанавливается: И не одно сокровище, быть может, Осип Мандельштам Несмотря на наше стремление достичь в изложении «равновесия души и глагола», сделать это в полной мере не удалось. Поэтому в книге имеется специальная глава (см. гл. 9), посвященная размышлениям о душе и духовном развитии человека. Эта же глава в некоторой степени восполняет ощутимый пробел в теории и практике развивающего обучения, связанный с эстетическим воспитанием и развитием. Мы рассчитываем на снисходительное отношение читателя к этой главе, поскольку в учебной литературе это первый разговор о душе за последние 85 лет. Как и было обещано в Предисловии, проблематика развивающего обучения вставлена в более широкий контекст психологии и культуры. Главы 1, 8 посвящены целям, ценностям образования, живому знанию и представлениям о семиосфере (когитосфере). Каждая из них может читаться как относительно независимая от других. Иначе обстоит дело с блоком глав, посвященных познанию. В гл. 2 о парадоксах психологии дается как бы общий абрис современной психологии и ее проблематики, связанной со свободным действием. Она в какой-то мере может восполнить отсутствие в книге (и в литературе, посвященной развивающему обучению) традиционных разделов психологии восприятия, внимания, движения и других. В то же время рассмотрение психических процессов сквозь призму явления свободы представляет собой возможный путь к целостному пониманию человеческой психики. (Этот же мотив звучит в упоминавшейся гл. 9, посвященной размышлениям о душе.) Главы 3—7 более тесно связаны друг с другом и должны читаться именно в такой последовательности. В них, действительно, представлены «размеры бедствия», т. е. концептуальный аппарат, которым оперирует современная психология и частично философия познания и познавательной деятельности. Мы сочли необходимым дать развернутую характеристику психологии и педагогики мышления, вовлечь в ее обсуждение классические психологические и педагогические работы, поставить в «полный рост» проблемы продуктивного, творческого мышления, интуиции, представить мышление как чудо, оставить читателю степени свободы для понимания этого чуда. Вот здесь читатель встретится с недосказанностью, которая вызвана вполне объективными причинами — отсутствием в науке конечных определений. Зато читатель сможет построить свое знание о незнании, но это будет «ученое незнание», как назвал его Николай Кузанский. — 320 —
|