|
Трата духовной энергии есть одновременно ее приращение, обеспечивающее раскрытие и рост души, а также создание вокруг нее (в пространстве и времени) духовной атмосферы, своего рода художественного хронотопа. Встречи пространства и времени в точке или в конформном интервале (хронотопе) рождают не только красоту, но и определяют судьбу человека. Конечно, лучше быть хозяином своей судьбы и самому содействовать появлению конформных пространственно-временных интервалов, а не ожидать их как «дара небес». Так или иначе, но непременным условием раскрытия, роста и обогащения человеческой души, приобретения ею новых сил являются события и поступки. Возвращаясь к теме воспитания души, отметим, что «гигантским шагам души» должны предшествовать малые шаги — шаги со-присутствия, со-действия, со-чувствия, со-переживания, со-страдания, со-участия, со-причастия, вчувствования в сокровенное, которое есть в людях, в природе, в произведениях искусства и даже в вещах, в утвари. А свое сокровенное нужно стараться представлять себе и задумываться о нем. Совершая такие шаги, впадая в состояние понимания мира, другого человека, произведения искусства, самой себя, душа будет расти и крепнуть. *** Нам удалось удержаться от попыток определить, что такое душа. Душа и до написания настоящего текста и после его написания была и остается для нас тайной. Есть тайна фиктивная и тайна онтологическая. С последней следует обращаться бережно, например так, как рекомендовал М. Хайдеггер: «Тайну мы познаем никоем образом не через то, что мы ей разоблачаем и расчленяем, но единственно через то, что мы сохраняем тайну как тайну». С. С. Аверинцев приводит эти слова философа в контексте разговора о символе и так комментирует их: «Этот антианалитизм имеет основания в объективной природе символа и может быть «снят» лишь в такой позитивной теории символа, которая сумела бы вполне учесть его рациональные и внерациональные аспекты, не мистифицируя последних» (2001. С. 161). Аналитизм оказывается бессилен и перед разгадкой тайн, заключенных в великих произведениях искусства. Л. С. Выготский, анализируя «Трагедию о Гамлете, принце датском», приводит высказывание Даудена о таинственности трагедии: «...Шекспир создал тайну, которая осталась для мысли элементом, навсегда возбуждающим ее и никогда не разъяснимым ею вполне. <...> Неясность присуща произведению искусства, которое имеет в виду не какую-нибудь задачу, но жизнь; а в этой жизни, в этой истории души, которая проходила по сумрачной границе между ночною тьмою и дневным светом, есть... много такого, что ускользает от всякого исследования и сбивает с толку» (Выготский Л. С., 1968. С. 212). — 316 —
|