|
После приведенных иллюстраций рассмотрим строение или хотя бы состав живого знания, помня о том, что понятие «знание» остается неопределимым. Живое знание — это соцветие разных знаний. Оно включает не только знание о чем-либо, но и знание чего-либо. Развивая идеи Шпета и Франка о живом знании, его можно представить как своего рода интеграл: — Знание до знания (предзнаковые формы знания, мироощущение, неконцептуализируемые образы мира, бессознательные обобщения и умозаключения, бессознательная память-привычка, операциональные и предметные значения, житейские понятия неизвестного нам происхождения и т. п.), т. е. «неявное знание» (М. Полани). — Знание как таковое (формы знания, существующие в институционализированных образовательных системах, в науке). — Знание о знании (отрефлексированные формы знания: «На том стою и не могу иначе», — как говорил М. Лютер; или «Знающее знание», — как говорил И. Г. Фихте). — Незнание. Согласно Я. А. Коменскому, это «недостаток знания в душе; Здесь три части: (1) ум, (2) знания, (3) недостаток, или отсутствие» (1997. С. 471). — Незнание своего незнания. Согласно Коменскому, это источник безрассудства, дерзости, самонадеянности. — Знание о незнании (влекущая, приглашающая сила: «Я знаю только то, что ничего не знаю»); согласно Коменскому, это источник жажды знания, начало мудрости. Особый вид знания (незнания) — это тайна: «Тайна — это знание о незнании некоторого знания, а точнее, тайна — это эмоциональное переживание незнания некоторого знания» (Пигров К., 1997. С. 8). М. К. Мамардашвили приводит французскую сентенцию: «Без тайны — животная жизнь; жизнь человеческая — тайна; культура — способность удержания тайны». Знание о незнании содержит нечто большее, чем просто знание. Это отношение к знанию, сознание наличия или отсутствия знания. Между прочим, имеется проблема, которую следует не столько решить, сколько осознать и держать в сознании. Какую задачу должно решать образование? Формирование твердых знаний или открытие знания о незнании? Или обе? И наконец, какую задачу оно решает в действительности? Конечно, перечисленные виды знания и незнания не являются «чистыми культурами». Это, скорее, доминанты целого знания. Но с этими доминантами приходится сталкиваться, и их полезно учитывать в образовательной практике. Ибо в предельном или в чистом виде, т. е. взятые отдельно, они таят в себе опасность превращения в формы законченного невежества. Живое знание при всей своей неизмеримости и концептуальной неопределенности есть «жизнь, истина и путь». Не так уж мало людей делают получение и накопление знаний целью и смыслом жизни. Главные достоинства живого знания состоят в том, что человек узнает себя в нем, оно не выступает в качестве чуждой (отчужденной) для него реальности или силы. — 30 —
|