|
§ 2. Соцветие знаний — путь к компетентности Знание — это трудноопределимое понятие. Его нередко смешивают с опытом, пониманием, информацией. Наряду с этим сплошь и рядом смешивается подлинное понимание, эрудированность и информированность. В обыденном сознании грани между ними все больше размываются, как и грани между знанием и информацией. Тем не менее такие грани существуют. Опытный педагог легко отличит всезнайку и верхогляда от вдумчивого и толкового ученика. Опаснее другое: иллюзии учащихся по поводу того, что запомненное и есть знаемое. Эти иллюзии еще свежи в педагогике и в психологии. Напомним об их подоплеке. Н. Л. Мусхелишвили и Ю. А. Шрейдер (1998) справедливо заметили, что знание определить невозможно, так как это первичное понятие. Вместо определения они привели четыре метафоры знания, имеющиеся в культуре. Античная метафора восковой таблички, на которой отпечатываются внешние впечатления. Более поздняя метафора сосуда, который наполняется либо внешними впечатлениями, либо текстом, несущим информацию об этих впечатлениях. Очевидно, что в этих двух метафорах знание неотличимо от информации, соответственно, главное средство учения — память, которая идентифицируется с опытом и знанием. Следующая метафора родовспоможения — метафора Сократа: у человека есть знание, которое он не может осознать сам и ему нужен помощник, наставник. Последний майевтическими методами может помочь родить это знание. Наконец, евангельская метафора выращивания зерна: знание вырастает в сознании человека, как зерно в почве, а это означает, что знание не детерминируется лишь внешним сообщением; оно возникает как результат познающего воображения, стимулированного сообщением. Две последние метафоры значительно более интересны. В сократовской метафоре отчетливо указано место педагога-посредника, в евангельской — оно подразумевается. Важно подчеркнуть, что в последних метафорах познающий выступает не как «приёмник», а как источник собственного знания, как минимум — в качестве «преемника» другого знания. Вспомним метафору Осипа Мандельштама: «Я слепой и поводырь». Другими словами, в двух последних метафорах речь идет о событии знания или его событийности. Философ А. М. Пятигорский (1996) различает событие знания, знание о событии и знание о событии знания. Видимо, средний член — знание о событии — ближе к информации, а первый и третий — это знание в подлинном смысле слова, т. е. знание как со-бытие, от которого один шаг до сознания. Забегая вперед, подчеркну субъективность, осмысленность, аффективность такого со-бытийного знания и сознания. Именно эти свойства знания и сознания делают их живыми образованиями или функциональными органами индивида. — 27 —
|