|
Если «образованность всего мира» не сжать, человеку для овладения ею не хватит времени всей жизни. Даже при «сжатости» нельзя сказать, что у человека имеется избыток времени. Выручают скорость и интенсивность развития: Но скорость внутреннего прогресса Иосиф Бродский Способы сжатия представляют собой вечную проблему, которую так или иначе решает любая система образования. Нередко образование заимствует их готовыми из науки и искусства. Но остается еще и проблема обучения учащихся расшифровке аббревиатур, соотнесения их с реальностью (что называется «предметностью») и созданию новых. Поэтому начало образовательного процесса, как, впрочем, и науки, — не запоминание, а удивление и анализ, т. е. снятие формы известности, можно сказать, иллюзии известности знания, разложение первоначальных представлений на простые моменты. «Деятельность разложения есть сила и работа рассудка, изумительнейшей и величайшей или лучше сказать абсолютной мощи» (Гегель. 1956, Т. 4. С. 17). Известное не вызывает изумления, вслед за Аристотелем говорит Гегель. Источником самодвижения мысли является живое конкретное, которое должно быть получено после разложения исходного целого на простые элементы. А живое конкретное — это развитая сущность предмета. Тем самым Гегель выявляет основание творчества — воспроизведение, репродукция конкретного в мышлении, установление новых связей. Вот и еще одно место для памяти в мышлении, а соответственно, и в обучении. Но это же и место для действия, ибо анализ, воспроизведение, установление новых связей суть действия. Вернемся к «абсолютной мощи рассудка». Как хорошо известно, достижение абсолютного — задача чрезвычайно трудная, если вообще разрешимая. Гегель предупреждает об этом: «Абстрагирование получает... тот смысл, что из конкретного лишь для нашего субъективного употребления изымается тот или иной признак так, чтобы с опущением столь многих других качеств и свойств предмета он не утрачивал ничего в своей ценности и в своем достоинстве; ...и лишь немощь рассудка приводит, согласно этому взгляду, к тому, что ему невозможно вобрать в себя все это богатство и довольствоваться скудной абстракцией» (цит. по: Давыдов В. В., 2000. С. 125). Что же верно? Абсолютная мощь или немощь рассудка? В XX в. с легкой руки М. Фуко подобные упреки адресуются и разуму, говорится о его безрассудстве, о его раздвоении, о возникновении «безумного безумия» и «мудрого безумия», которое приемлет безумие разума, прислушивается к нему, признает за ним права гражданства (1997. С. 41). Это напоминает тоску физиков XX в. по сумасшедшим идеям, с помощью которых они надеялись преодолеть кризис в своей науке. Подобные размышления о строгости рассудка и свободе — 197 —
|