|
Истина скрыта внутри вещей как закон единства и борьбы полярностей, как внутренняя энергия материальных предметов, которую символизирует управитель Скорпиона Плутон. Эта энергия, способная трансформировать мир, разрушительна для всех его устойчивых форм. Такое представление позволяет нам понять, почему суфии говорят: красота Бога не может проявиться в мире, как она есть: она сожжет и разрушит всё. Бог создал покров истины, потому что мы не в силах видеть лицо Бога без покрова. Представление об ослепительном свете Небес и невозможности непосредственного явления божества на земле во всем его великолепии — роднит ислам с иудаизмом и христианством (и даже античностью: вспомним Зевса, испепелившего Семелу, когда она попросила его предстать в своем истинном облике). Но в иудаизме по-Рыбьи милосердный Бог сам снизошёл до людей, облачившись в покровы. Христианство по-водолейски разделило неведомое на две части: бесплотный свет Бога и материальную тьму Дьявола, устремив людей познавать лишь светлую половину своей души. То, что суфизм назвал страшную и ужасную энергию Плутона, которую отвергло христианство, божественной красотой, было историческим шагом вперёд в развитии представлений о мире. Что же делает восхождение к Богу, снимающее покровы с истины, неопасным: не разрушающим тело и душу суфия? Сердце ищущего должно стать зеркалом, где исчезают все его личные намерения и отражается только красота Бога: человека хранит чистота (неразвращённость) не только его тела, но самого разума, не навлекающая трансформаций на то, что не подвержено тлению. Суфизм предполагает, что в озарении знания, устремляющем человека к Богу (хал: "миг, озарение, вспышка"), исчезают заблуждения нашего "Я!" вместе с ложной оболочкой его обособленности. Любовь — "Ты!"— выводит человека за пределы себя, к водолейскому единству "Мы!". Пророк Мухаммед проповедует от лица этого божественного "Мы". Но в мистическом слиянии с Богом исчезает и "ты" земной любви и "мы" общего единения. "Как только мы покинем понятие "мы", исчезнет "я" и "ты" и останется лишь Бог",— говорит Мевлана. Самосовершенствование предстаёт как шлифовка зеркала души и расширение охвата любви: "я" находит отражение в "ты", в "мы" и, наконец, в Боге. Любовь, как говорит Руми, есть "лестница души". Характерный для Руми и мистиков образ зеркала — символ чистоты души — показывает, что знание суфизма предполагает водолейскую чистоту отражения мира. И второй характерный образ суфизма — образ чистой воды в колодце: "Каким бы человек ни был, все равно внутри его есть колодец воды, но он не явен. Следует очищать колодец и воду делать явной. Сделай так, чтобы в твоем колодце была вода, и сколько бы ты не брал её и не отдавал другим, не становилось бы её меньше, а наоборот, больше, и чтоб она не стала зловонна, а наоборот, сколько бы ни стояла , становилась все чище и лечила тяжелые болезни". (Азиз ан-дин Насафи. Трактат "Зубдат ал-халк").[57] — 105 —
|