|
Дело в том, что руководителем этой лаборатории был автор этих строк, незадолго до того изрядно побитый партийными чиновниками и их подручными философами за теоретическое своеволие на кафедре философии 2-го Московского медицинского института. Но этого мало: старшими научными сотрудниками этой лаборатории были в то время известные инакомыслящие — Анатолий Арсеньев, Владимир Библер, Игорь Виноградов, до того безработный, уволенный за поддержку Александра Солженицына из «Нового мира» вместе с Твардовским. Да и вообще, компания была хотя и смешанная, но в неприятии идеологического догматизма единодушная. Так что смесь получилась поистине взрывчатая... Правда, до взрыва, разметавшего всех нас и выкинувшего из кресла директора института академика Василия Давыдова — выдающегося ученого и нашего общего друга — еще было время. И молодой научный работник Саша Толстых этим временем воспользовался правильно. Наши лабораторные комнаты на улице Герцена, конечно же, не прославленная шестидесятниками домашняя кухня, хотя в то время и кухня была скорее лабораторией молодой свободной мысли, чем просто трапезной. Однако нечто общее в поведении будущего директора института и у меня дома, и в институте бросалось в глаза: и там и здесь внешняя отчаянная смелость и самостоятельность суждений почти не скрывали его внутреннюю интеллигентную застенчивость и ______________ 1 Дэвид, тяжело переживший смерть Саши, теперь не кто иной, как известный David Bakhurst, professor of Dept. of Philosophy, Queen's University, Kingston, Canada автор большой и замечательной книги: Conscioness and Revolution in Soviet Philosophy. From Bolsheviks to Evald Ilyenkov. Cambridge University Press. Cambridge. 1991. 6 — 5 —
|