|
С. 68. Самое страшное, что дети воспринимали это как норму (выделено мною). Почти после года работы кое-кто мне рассказывал, что «знакомство» с противоположным полом у них начинается буквально «с пелёнок»….Матрона просветила: «Никому до них дела нет, в случае чего – пошлют девочку на аборт…» Так оно и было. Когда я, впервые обнаружив такой вандализм в столь деликатном вопросе, примчалась к [директору] Людмиле Семёновне и сказала, что надо срочно что-то делать, она усмехнулась своей обычной в таких случаях загадочной улыбкой Джоконды и спокойно сказала: «А что вы хотите? Они – дети алкоголиков и проституток. А у нас – не пансион для благородных девиц». - Но это же вовсе не означает, что каждый из них тоже должен стать алкоголиком или проституткой! – завопила я, едва сдерживая себя, чтобы не запустить в Людмилу Семёновну чем-нибудь тяжёлым. - Станет, - всё так же спокойно ответила она, откровенно любуясь моим бессильным гневом. – Станет! Не может не стать…У каждой династии своя планида. К сожалению, «династии» такого рода сегодня уже имеются – и в третьем поколении. Рожать начинают рано, лет в пятнадцать. И часто – сразу же оставляют детей в роддоме, почти наверняка обрекая своих чад на генетическое беспамятство. (Вот так шизофрения ходит по кругу, захватывая и саму власть). Тогда я ещё не понимала, каких масштабов достигло это явление. Мне всё ещё казалось, что наверху об этом не догадываются…Какая же я была простофиля! Не только догадывались, но и делали всё, чтобы язва как следует, разрослась, всеми способами, старательно маскируя её наличие на теле общества». Теперь посмотрим, как государство даёт «жизнь» шизофреническим росткам… «С. 94. Бывшие – полновластные правители дома (что и говорить - взаимовыгодный тандем с директрисой!). И все молчаливо принимали этот правопорядок. Расстановка акцентов была такой: педагогами заправляла Людмила Семёновна, в среде воспитанников верховодили бывшие…В иерархии детдомовского уклада бывшие – высшая каста. За ними следовали те, кто находился в детском доме последний год. Особое положение занимала группа воспитанников, уже побывавших в местах изоляции – в детприёмниках (для устрашения), в спецшколах, в колониях. Несколько отдельно от них, но всё же рядом – те, кто прошёл «курс лечения» в психиатрической больнице. …Привыкнув жить на всём готовеньком, они не могли распределять свой скромный бюджет так, чтобы на всё хватало. С. 96. Бывшие обычно приходили к кормёжке и, сидя перед входом в столовую, ждали, когда шестёрка вынесет чью-нибудь порцию. Некоторые так и жили годами, прикармливаясь в детском доме. Одежду тоже здесь добывали. В день выдачи новых вещей жди шмона. Налётчики уносили куртки, сапоги, шапки. Районная милиция знала об этом; и про рынок, где всё сбывалось, тоже знала, но особого рвения в борьбе с воровством не проявляла, когда-то, давным-давно, отчаявшись пресечь злодейство на корню (Что же это, как не отрицание реальности? Неужели шизофрения власти? – Ну, да!) Относились к выходкам бывших как к неизбежному стихийному бедствию. — 48 —
|