|
Как следует из приведенного, А. В. Запорожец в исследовании мышления сохранил основной принцип Л. С. Выготского об опосредствованной природе и происхождении высших психических функций. Но в качестве средства-медиатора здесь выступает не знак, не значение, не слово, а свойство предметов или предметные отношения, обнаруживающиеся в действии. Иными словами, средством-медиатором выступает предметное действие, в котором действие и предмет сливаются в единое психофизиологическое образование (ср. Ч. Шеррингтон — "предметные рецепторы"). Сохранена и другая линия культурно-исторической психологии, а именно опосредствованность отношения ребенка к предмету, к задаче отношениями с другими людьми, которое имеет, например, решающее значение в мотивации действия. В самых простых экспериментальных ситуациях разворачивается сложная система взаимоотношений с экспериментатором: здесь и просьбы о помощи, и выполнение действительных и воображаемых требований, и попытки обмануть экспериментатора и т. п. Это означает, что в самой деятельности отношение ребенка к цели не прямое, а опосредствованное его отношением к другим людям и к другим предметам. А. В. Запорожец отдает себе отчет в том, что наличие разумного содержания еще не обязательно может быть связано или влечет за собой разумную интеллектуальную форму. Он ищет критерии интеллектуальности в изменении формы, строения деятельности: "Всякое инстинктивное действие и всякая его модификация путем навыка остаются действием одноактным в том смысле, что в нем ни один элемент не выступает целью для другого... В противоположность этому интеллектуальное действие даже в простейших случаях двухактное в том смысле, что одно действие становится целью для другого. Изменение структуры деятельности в связи с новым ее содержанием происходит через изменение операций" [9, с. 188]. И далее А. В. Запорожец дает замечательную психологическую характеристику операций, которая, к сожалению, никогда после 1938 г. не воспроизводилась ни им самим, ни другими представителями деятельностного подхода. Вначале он идентифицирует операции с внешними движениями, называя их средством, техническим моментом в достижении цели. И как таковые они ближайшим образом определяются физическим, вещным отношением органа (в дальнейшем — орудия) к объекту, ибо на предмет можно воздействовать только предметным образом. На первый взгляд, они действительно выступают лишь как техническая или даже технологическая компонента действия. Но, замечает А. В. Запорожец, что из всех вещных отношений в операции отбираются только существенные для достижения цели. Мало этого. Выполняя свою служебную роль средства, операция заставляет субъекта выйти за его собственные пределы, за пределы прежних потребностей, — 88 —
|