|
заключению: как бы далеко мы не шли вспять в историю человечества, мы нигде не найдем человека без сознания, труда, языка и переживаний, без плача по умершему. А если найдем без чего-либо перечисленного, то это будет не человек, а нечто иное. Если мы изначально разорвали память тела и память души, то никогда в будущем не найдем точки, где они сольются. Но ведь поиск продолжается! Может быть, мы сейчас подошли к такой точке в нашем мысленном движении, что ретроспектива становится нашей перспективой. Возможно, идеалом современного знания должен стать новый синкретизм. Именно новый, то есть не только вспомненный, но и построенный заново. Для этого нам нужно вернуться в состояние методологической невинности (последовать совету П. Фейерабенда сделать методологическую передышку), задуматься над тем, а какая онтология лежит за нашими рафинированными понятиями и категориями. Принято считать, что в жизни все сложнее, а может быть, она в каком-то смысле проще. При создании новых синкретов не нужно выдумывать новые понятия и категории, нужно одушевить — материализовать старые. Некоторая подготовительная работа для этого проведена в культурно-исторической теории сознания и в психологической теории деятельности. Проиллюстрируем это на проблеме взаимоотношений внешнего и внутреннего, к которой обращались все без исключения представители этих направлений. Само по себе существование внешнего и внутреннего несомненно. Между ними устанавливаются генетические и функциональные связи, допускаются обратимые отношения и т. п. Все это естественно. Хуже, когда какому-либо термину этой пары на основании внешних для науки методологических, а то и идеологических соображений приписываются, точнее, предписываются "примат", "первичность", функция детерминанты. Например, все извне внутрь. Все от культуры. Или все изнутри вовне. Все от натуры. В этом же ряду: какие причины главные — внешние или внутренние? Как писал С. Л. Рубинштейн, построение научного знания, научной теории определяет принцип детерминизма диалектического материализма. Поэтому долгие годы ученые-гуманитарии представляли собой живое опровержение теории Л. Леви-Брюля, согласно которой существует глубокий разрыв, непреодолимая граница между нашим сознанием и мифологическим сознанием первобытного человека. Наши ученые не могли сделать ни шагу (как и первобытные люди), не опасаясь нарушить какого-либо из многочисленных марксистско-ленинских табу. Как упоминалось выше, С. Л. Рубинштейн следующим образом раскрывал принцип детерминизма: "Эффект всякого внешнего воздействия зависит не только от тела, от которого это воздействие исходит, но и от того тела, которое этому воздействию подвергается. Внешние причины действуют через внутренние условия (формирующиеся в зависимости — 108 —
|