|
[230] Тихоненко В.А. Жизненный смысл выбора смерти. Человек. 1992, № 6. [231] Терминальное состояние — медицинское понятие, обозначающее состояние человека между жизнью и смертью. [232] Отношение онкологических больных, онкологов и рядового населения к эвтаназии и самоубийстве при врачебном содействии Русский медицинский журнал. — Т. 5, № 1 — январь, 1997. — стр. 48. [233] Т.е., опрашиваемые. [234] Там же, стр. 49. [235] Из постановления Юбилейного Архиерейского Собора. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Бочаров А.С. Чернышев А.В. О небесном и земном. Актуальные вопросы современной медицины, психологии и философии в свете Православия. М., 2001, стр. 134. [236] Там же, стр. 149-150. [237] Данные слова принадлежат лауреату Нобелевской премии А.Швейцеру. [238] Подробнее см.: де Любак, Анри. Драма атеистического гуманизма. Милан-Москва, 1997. [239] Лайша Н.А. Страсть как ведущая категория психологии мотивации и основной мотив поведения человека Церковь и медицина: на пороге третьего тысячелетия. Минск., 1999, стр. 55-56. [240] Письма еп. Игнатия (Брянчанинова) к разным лицам. Выпуск 1. СПб., 1993, стр. 42. [241] Юсупов И. Болезни плоти. Богословский альанах «Богомыслие». [242] Цит. по диак. Андрей Кураев. Все ли равно как верить? Сборник статей по сравнительному богословию. М., 1994. стр. 52. [243] «Как образ Божий, человек — существо личностное, стоящее перед Богом. Бог обращается к Нему как к личности, и человек Ему отвечает» (Лосский В.Н. Очерки мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991, стр. 95). [244] Как отмечает исследователь, по сравнению с бесчисленными религиями и философскими учениями, «только христианство дает по-настоящему возвышенный образ человека. В христианстве человек — это личность, персона, созданная по образу Бога, то есть являющаяся иконой Творца» (иеромонах Илларион (Алфеев). Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. М., 1996, стр. 73). [245] «Призвание человека… быть с Богом воедино, и через это преобразить свою телесность, и в течение этого процесса преобразить весь мир вокруг» (Митр. Антоний Сурожский. О Встрече. СПб., 1994, стр. 187). [246] См. книгу "Я полюбил страдания..." — воспоминания архиеп. Луки (Войно-Ясенецкого). [247] Тарнавский Ю.Б. Под маской телесного недуга. Серия "Новое в жизни, науке, технике. Медицина". № 3, 1990. [248] Классическим отличием истерического припадка от эпилептического считается то, что истерики, падая "без сознания", умудряются ничего не повредить и не ушибаются, при этом никогда не прикусывают язык до крови. Впрочем, один из авторов знаком со случаем истерического припадка, полностью имитирующим grand mal, то есть большой припадок эпилептиков, с кровавой пеной изо рта и сильными ушибами. То, что это не эпилепсия, было доказано совершенно нормальной энцефалограммой. — 125 —
|