|
Предложенная модель появления сознания вызывает ряд вопросов. Если мозг идеален, то с чего бы ему сталкиваться с неопределенной ситуацией? Ему всегда и все должно быть ясно. Думаю, что такое утверждение опирается на убеждение, что мир неизменен и исчерпаем. Иначе любая заданная программа обработки информации при всем своем мыслимом совершенстве не гарантирована от столкновения с неясной ситуацией. Но мне представляется более серьезным другой аргумент, который присутствует и в рассуждениях В.М. Аллахвердова, но незаслуженно отнесен на периферию. Даже математики после К. Геделя разделяют убеждение, что в любой жестко формализованной знаковой системе (в языке) неизбежно существуют высказывания, о которых нельзя сказать, истинны они или нет. Чтобы преодолеть возникающую от этого неопределенность, приходится имеющийся язык расширять до метаязыка, но у того возникают уже свои проблемы такого же характера. Но зачем объявлять мозг совершеннейшим автоматом, если ясно, что по законам физики и физиологии он имеет обязательные ограничения как материальный объект (по скорости передачи нервного импульса, по конечному количеству нейронов и т.д.). Вот здесь психологика предлагает изящное методологическое решение: по всем параметрам автоматизированных систем нервные процессы настолько сильно превосходят работу сознания, что по отношению к сознанию мозг может выступать как идеализированный объект. И это фундаментальный постулат психологики. А из него следует весьма серьезный вывод: все ограничения на протекание психических процессов (скорость узнавания, объем памяти и т.п.) следует обосновывать не физиологическими барьерами, а логикой работы сознания. Что богаче: ум ученого или его библиотека? Фактов и мнений в его книжном собрании мы можем получить, пожалуй, больше, чем из самых длительных, исчерпывающе подробных бесед с ученым. Но только в его уме будет представлена картина мира, созданная на основе это книжной информации. Наш мозг подобен библиотеке, а сознание – ее читателю. «Сознание человека получает, хранит и перерабатывает существенно меньше информации, чем это делает мозг. В этом, вообще говоря, нет ничего удивительного. Ведь в сознании человека не может содержаться ничего такого, что не содержалось бы в каком-то виде в физиологических процессах. Но это меньше открывает совершенно новые возможности для познания. Существование такого механизма обеспечивает активность и избирательность психических процессов. Человек не обречён на пассивное отражение внешнего мира. Он действительно активно конструирует в своём сознании внешний мир и самого себя» (Аллахвердов, 2004в, с. 217). — 189 —
|