|
Под сомнение поставлена львиная доля результатов психологических исследований, ибо они опирались на физиологическую метафору, породившую идеи «блоков» психики, иерархию раздельных процессов и неявное, но тем более устойчивое мнение, что психология – это недопознанная физиология. Омрачив свои отношения с физиологизированной психологией, психологика открыла путь к диалогу с гуманитарными науками, для которых именно человеческий аспект сознания обретает не просто профессиональное психологическое объяснение (такое давали и психоаналитики, и представители гуманистической психологии), а естественнонаучное психологическое объяснение. Ибо психологика считает необходимым обосновывать работу сознания на основе теории, получающей экспериментальное подтверждение. Итак, сознание появляется как реакция на неопределенность состояния, в котором оказалась физиологическая система. Этой системе в ситуации логического тупика остается только два пути: или отключиться, или продолжать действовать, как будто противоречия между программами либо внутри программы не существует. В этот момент включается новый механизм: при наличии равноправных вариантов возможного действия он выбирает случайным обрезом один, а после реализации этого варианта приписывает ему статус обязательного: в таких-то ситуациях поступай всегда так! Случайно выбранное становится детерминантой последующего поведения. Оно обретает свою логику, а потому может быть предметом научного исследования. Вот здесь, наконец, на арену выходит сознание. Оно нужно для того, чтобы осуществить принцип обратной связи и проследить последствия принятого решения. Вот где и возникла необходимость той самой «киноленты» субъективного опыта: сознание стало соотносить информацию, идущую от разных источников (зрения, слуха и т.п.), чтобы ее согласовать со своими гипотезами и с результатами дальнейших действий. С развитием сознания люди стали все больше «вторгаться» в мир через реальные действия, проверяя сформированные сознанием гипотезы о мире и человеке. Таким образом, проявилось действие еще одного важного принципа – инодетерминизма, суть которого заключается в том, что процесс, возникший по одной причине, начинает протекать по другой, обретая тем самым статус самостоятельного. Выбрав один из возможных вариантов, сознание все-таки лишь выдвинуло гипотезу, которая нуждается в последующем подтверждении. И первая задача сознания состоит в том, чтобы найти аргументы в ее пользу, ведь сознание тяготеет к пандетерминизму, к вытеснению случайного в пользу закономерного, а значит, и свои гипотезы не воспринимает как случайные. Возникает «защитный пояс» гипотез сознания. Все, что подтверждало сформировавшуюся установку, принималось; все, что не подтверждало, – сперва игнорировалось, а затем перетолковывалось в пользу основной гипотезы. Если, например, магические обряды по вызову дождя не остановили засуху, то причину искали в чем угодно; в колдовстве врагов, в неправильном исполнении магического обряда, в невольном осквернении магических предметов, в невыполнении ритуальных запретов участниками обряда, – только не в том, что самая магия недейственна. — 190 —
|