Аффективная сфера человека: взгляд сквозь призму детского аутизма

Деформированная смысловая иерархия тем не менее остается управляемой системой. Возможно, субъект в этом случае становится даже более удачлив в преследовании целей экспансии, чем человек с акцентуированным третьим уровнем, которого отчасти сдерживают механизмы низших уровней сознания и которому продолжает мешать, "толкать под локоть" уровень эмоционального контроля. Однако, как мы уже отмечали, упрощение системы, лишение ее внутренних противовесов, создает другую опасность.

Огромное удовольствие от переживания риска, от игры с обстоятельствами стимулирует появление бесконтрольного влечения к опасности, которое конкретизируется в формах, задаваемых разными уровнями. Это может быть стремление к впечатлениям, рискованным с точки зрения первого уровня, - тяга к переживанию опасности высоты, глубины; могут очертиться устойчивые влечения к необычным, "острым" (опасным) способам удовлетворения телесных потребностей. Четвертый уровень предоставляет огромные возможности для эпатажа, постоянного обострения отношений, опасной игры с людьми, походя разрушающей судьбы.

Этот человеческий тип вызывает в памяти толстовского Долохова, одну из обаятельнейших и страшных фигур "Войны и мира" с его тягой к риску, возможностью все потерять, проиграть и азартно начать сначала, с неизменной удачливостью игрока и бретера. Этот образ тоже ассоциируется с незрелой, инфантильной личностью, хотя скорее он связан с заостренной подростковой направленностью на утверждение себя, выявление границ своих возможностей, тонизирование рискованными впечатлениями.

Развитие отдельных очерченных влечений к опасности рождает зависимость от них, а это ставит под угрозу сохранение адекватных отношений между адаптацией и аутостимуляцией. И снова мы видим, как при нарушении этого баланса происходит распад всей смысловой системы сознания.

Распад смысловой структуры

Признаком распада становится потеря приспособительного значения самим сверхвыносливым третьим уровнем. Удовольствие от переживания риска может стать настолько реальным, что субъект начинает все больше заигрываться, но эта игра с опасностью уже не является экспансией. Для него важен уже не выход в "новые пределы", а непосредственное ситуативное удовольствие, получаемое в основном подручными средствами, которые поставляют механизмы всех других уровней.

Не только эмоциональное сопереживание, но и чувство самосохранения, насущные потребности организма теряют реальный смысл в этой игре. Плюс и минус всех уровней извращаются, меняются местами. Удовольствие доставляет не только непереносимая для других интенсивность ощущений, влечет кровь, грязь, притягивают все впечатления, определяемые другими как зло, в том числе и страдания других людей.