|
П: У меня появилась небольшая надежда. Наверное, терапия мне поможет. Т: (Ненавязчиво напоминает о когнитивной модели.) Так, значит, у вас были мысли, похожие на "Терапия мне поможет", и благодаря этим мыслям вы почувствовали надежду и ваше настроение улучшилось? П: Да... И я попросила Лизу - она посещает вместе со мной занятия по химии - позаниматься со мной. Вчера мы несколько часов просидели над формулами. Из-за этого мне тоже стало лучше. Т: О чем вы думали, когда занимались вчера с Лизой? П: Хорошо, что я решилась к ней обратиться... И что она согласилась. Теперь я разобралась в сложной теме. Т: Итак, мы выявили две причины, по которым ваше состояние на минувшей неделе улучшилось. Во-первых, у вас были обнадеживающие мысли в отношении терапии. И во-вторых, вы сделали что-то иначе, чем раньше, — позанимались с Лизой, - и мне кажется, что вы похвалили себя за этот успех. П: Да. Т: Вы заметили на этих двух примерах, как ваше мышление улучшает ваше самочувствие? П: (Кивает.) Т: Я рад, что вам стало лучше! Чуть позже я расскажу вам, чего ждать от улучшений в процессе терапии. Кстати, предлагаю включить этот вопрос в повестку дня. Как видите, Салли удалось кратко охарактеризовать свое настроение. Если бы она пустилась в пространные описания, терапевт попробовал бы подтолкнуть ее к более лаконичному ответу (например: "Салли, позвольте мне прервать вас. Попробуйте выразить все это одним предложением. Как менялось в последнее время ваше настроение? ...Или нам лучше включить "оценку настроения" в повестку дня и уделить этому вопросу больше внимания?"). Когда Салли сообщает о двух проблемах, терапевт, вместо того чтобы тут же начать дискуссию, также вносит соответствующие пункты в повестку дня. Позволив пациентке углубиться в более подробное описание этих проблем, терапевт лишил бы ее возможности осознать, что же самое важное для нее, о чем следует поговорить на данной сессии. Терапевт также уклоняется от обсуждения вопросов, способных нарушить ход терапии.
72 Глава 4 — 82 —
|