|
– Спасибо, спасибо, брат! – Помилуйте, васскородие, – говорил Прохор Порфирыч, обнажая голову и в ужасе раздвигая руки. – Как же эт-то только возможно? Я – все меры!.. Ка-ак? воровать?.. Нет, это уж оставь! – Ты тут ее схватил? – Да тут-с, васскородие, как есть у самых у ворот. Баррское добро, д-да боже меня избави!.. Что тебе по бумаге вышло – господь с тобой, получай! – То другое дело! – Да-с! то совсем другое дело! А то скажите на милость! – Спасибо! Молодец! – Всей душой. Порфирыч осторожно пощупал у себя за пазухой и подумал: «здесь!» – Я, васскородие, видит бог! Душеприказчик ушел. Порфирыч долго еще толковал брату: «А то, скажите на милость, такой поступок… целый узел, не-э-эт!» Потом пошел под сарай, запихнул между дров какойто сверток, подхваченный в бою, и, возвращаясь оттуда, говорил: – Каак? воровать? Нет, ты это оставь! Лизавета Алексеевна долго билась и истерически рыдала за воротами: – Из-за чего? Из-за чего? Из-за чего я всю-то молодость – всю, всю, всю… Господи! Грех-то! Грех-то!.. Вдруг она вскочила, отряхнула платье, утерла глаза и быстро направилась в комнату. – Мадам! – говорил душеприказчик, – пожалуйте отсюда вон… после таких поступков! – Н-не пойду!.. Лизавета Алексеевна села на стул, прижалась спиной к углу, плотно сложила руки и вообще решилась «ни за что на свете» не покидать своего места. – С вашим поведением здесь не место… Здесь покойник. – Н-не пойду! н-не пойду! – твердила Лизавета Алексеевна, дрожа. – А! не пойдете… – Голубчик! Она бросилась на колени. – Есть в вас бог! не гоните меня! Ради бога… Я ведь с ним, с покойником-то, восемь лет… Ах, ах, ах, ах! Душеприказчик ушел, махнув рукою. Поздно вечером душеприказчик, отправляясь спать, поручил за всем надсматривать Порфирычу; на унылого, нерасторопного Семена надежды было мало: где-нибудь непременно заснет. Разошлись все, даже и Лизавета Алексеевна. Прохор Порфирыч вступил в свои права: надсматривал и распоряжался. В кухне дожидалась приказаний стряпуха. Порфирыч, для храбрости «пропустивший» рюмочку-другую водки, вступил с ней в разговор. – Как в первых домах, – говорил он, – так уж, сделайте милость, чтобы и у нас. – Слава богу, на своем веку видала, бог привел, разные дома… Вот купцы умирали Сушкины, два брата. – Д-да-с! Потому наш дом тоже, слава богу… Будьте покойны! – Не в первый раз… На сколько, позвольте спросить, персон? – Персон, благодарение богу, будет довольно! Нас весь город знает… — 56 —
|