|
Посягательства Семена Иваныча в таком роде продолжали усиливаться все более и более, так что в один день в семействе Претерпеевых происходила следующая сцена. Семен Иваныч, уже разъяренный и надувшийся, стоял против трепещущей семьи Авдотьи Карповны и грозно вопрошал у нее: – Что я сказал? Я что вчера сказал? – Семен Иваныч! – Что я говорил? Договорюся или нет? а? Семья дрожала и безмолвствовала. Семен Иваныч с сердцем хлопнул дверью и скрылся. – Что теперь делать? – захлебываясь от ужаса, шептала Авдотья Карповна. – Господи! Чай, обедать не пойдет? Что наделали? Что такое это он говорил? – Мы почем знаем? Мало ли что он говорил! – отвечали испуганные дочери. – Ах, господи! наказал господь!.. Стол был давно накрыт, но Семен Иваныч не являлся. Авдотья Карповна, еле таскавшая ноги от страха, поплелась разыскивать его. Она нашла его в саду; Семен Иваныч лежал в беседке, повернувшись лицом к стене. – Семен Иваныч, кушать подано! Что вы, благодетель наш, сердитесь? Вы скажите, что вам угодно, мы вам в одну минуту сделаем… А то как же так, не сказавши ничего? Семен Иваныч молчал. – Благодетель наш! – повторила Авдотья Карповна. Но ответа не было. Авдотья Карповна, убитая, воротилась в комнату и не знала, что делать. Наконец ей пришло в голову отправить депутатом самую младшую дочь Стешу, на которую Семен Иваныч обращал особенное внимание и иногда порывался даже обнять ее. За Стешей, не имевшей в этом походе никакого успеха и не дождавшейся от благодетеля ни слова, отправилась Олимпиада Артамоновна, за ней Саша, за Сашей Варя, потом сама Авдотья Карповна. Все они робко подступали к лежавшему Семену Ивановичу, робко просили пожаловать кушать и, ответом на эти приглашения, имели несчастие видеть ту же неподвижную спину благодетеля. После тщетных стараний Претерпеевы решились обедать одни; аппетит оставил их, кусок останавливался в горле, и обед прошел среди молчания и тяжких вздохов. Кухарка убрала наконец посуду и собиралась отдохнуть на печи, как неожиданно в комнату вошел Семен Иваныч и в грозной позе остановился перед Авдотьей Карповной. – Это что же такое? – сказал он, – за мои хлопоты да я же голодный хожу? – Семен Иваныч, да ведь вас звали! – Все натрескались, а мне куска хлеба нету? – Да, батюшка! благодетель наш!.. – начала было со слезами Авдотья Карповна, но благодетель вторично хлопнул дверью и вторично исчез. Через пять минут в беседке опять новая происходила сцена: — 124 —
|