|
И вот Семен Иваныч по-прежнему на старой квартире, по-прежнему в Растеряевой улице; у него те же хозяева, та же старуха Авдотья и вообще все, как и прежде. Вечер. Комната освещена ярким сиянием лампад. Тишина. Семен Иваныч и Хрипушин сидят на противоположных концах комнаты, и среди молчания, долгое время не нарушаемого, раздаются вздохи то хозяина, то гостя. – Вот бы вам, Семен Иваныч, жениться теперь: самый раз! – робко говорит Хрипушин; но Семен Иваныч отвечает на это глубоким вздохом. Опять настает молчание… – Ну-с, Семен Иваныч, – поднимаясь и вздыхая, говорит медик, – пора! – Куда же ты? – жалобно произносит хозяин. – Нет-с, пора! Семен Иваныч остается один; тоска гнетет его; он вздыхает все глубже и глубже, и наконец мертвая тишина комнаты нарушается заунывным пением. «Ду-ушу моою!..», закрыв глаза и захлебываясь от тягости наплывающих ощущений, тянет Семен Иваныч. «У-ус-лы-ыши, господи, молитву-у мою…» В комнате по-прежнему пахнет деревянным маслом. Ветер бьет ставней. Неисходная тоска!.. Хрипушин шел по темным и пустынным переулкам. Был октябрь в конце; в одно время падал снег и дождь, вследствие чего топь на улицах стояла непроходимая. К ужасам грязи присоединялся порывистый ветер, поминутно сметавший с крыш талую воду и обдававший ею Хрипушина с головы до ног. – Господи! – стонал Хрипушин с растерзанным сердцем и вязнул в грязи. XIII. Семен Иванович «у пристани»Мало-помалу Иван Алексеевич стал реже показываться в «растеряевской округе» и, по-видимому, переселился в местности более отдаленные и глухие, глубоко сожалея о своих растеряевских и томилинских пациентах, нечаянные встречи с которыми почитал за истинное счастие. А встречи эти иногда бывали. Так, он шел однажды по большой городской улице; дело происходило в субботу, и по тротуарам валил народ: шли ко всенощной, в баню, из бани; мастеровые спешили за расчетом, несли самовары, ружья и револьверы. – Иван Алексеев! – окликнул кто-то Хрипушина. Хрипушин обернулся и увидел Семена Иваныча Толоконникова: он возвращался из бани. – Какими судьбами? – воскликнули оба друга разом, пытливо оглядывая один другого. – Ах, батюшка, Семен Иваныч! а? Сколько лет не видались-то? Какая перемена! – Переменишься, брат! – Ей-бо-огу! Ну, как же господь милует вас?.. – Ничего, помаленьку. Ты-то как? – Что мы! Наше дело тьфу! Вы как поживаете? – Слава богу. Слышал али нет? – Что такое? – Женился! — 128 —
|