|
– Вот здесь, – промолвил он и понурил голову. – Стойте, молчите – и слушайте! – Я, так же как он, приник ухом – и, кроме обычного, до крайности слабого, но повсеместного ночного гула, этого дыханья ночи, не услышал ничего. Изредка переглядываясь друг с другом, простояли мы неподвижно несколько минут – и уже собирались идти дальше… «Илюша!» – почудился мне шёпот из-за плетня. Я глянул на Теглева – но он, казалось, ничего не слыхал – и по-прежнему держал голову понуро. «Илюша… а Илюша…» – раздалось явственнее прежнего – настолько явственно, что можно было понять: эти слова произнесла женщина. Мы оба разом вздрогнули – и уставились друг на друга. – Что? – спросил меня шёпотом Теглев. – Теперь не будете сомневаться? – Постойте, – отвечал я ему так же тихо, – это еще ничего не доказывает. Надо посмотреть, нет ли кого? Какой-нибудь шутник… Я перескочил через плетень – и пошел по тому направлению, откуда, сколько я мог судить, принесся голос. Под ногами я почувствовал мягкую, рыхлую землю; длинные полосы гряд пропадали в тумане. Я находился в огороде. Но ничего не шевелилось ни вокруг меня, ни впереди. Всё как бы замерло в онемении сна. Я сделал еще несколько шагов. – Кто тут? – закричал я не хуже Теглева. Прррр! – вспугнутый перепел выскочил из-под самых ног моих и полетел прочь, прямо, как пуля. Я невольно пошатнулся… Что за глупость! Я глянул назад. Теглев виднелся на том же самом месте, где я его оставил. Я приблизился к нему. – Напрасно вы будете звать, – промолвил он. – Этот голос дошел до нас… до меня… издалека. Он провел рукой по лицу – и тихими шагами направился через улицу домой. Но я не хотел так скоро сдаться и вернулся в огород. Что действительно кто-то три раза кликнул «Илюшу» – в этом я никак сомневаться не мог; что в этом зове было что-то жалобное и таинственное – в этом я тоже должен был самому себе признаться… Но кто знает, быть может, всё это только казалось непонятным, а на деле объяснялось так же просто, как и тот стук, который взволновал Теглева? Я отправился вдоль плетня, от времени до времени останавливаясь и посматривая кругом. Подле самого плетня, в недальнем расстоянии от нашей избы, росла старая кудрявая ветла; большим черным пятном выдавалась она среди общей белизны тумана, той тусклой белизны, которая хуже темноты слепит и притупляет взор. Вдруг мне почудилось, будто что-то, довольно крупное, живое, ворохнулось на земле возле той ветлы. С восклицанием: «Стой! Кто это?» – бросился я вперед. Послышались легкие, словно заячьи шаги; мимо меня быстро шмыгнула скорченная фигура, мужская ли, женская ли – я разобрать не мог… Я хотел схватить ее, но не успел, споткнулся, упал и обжег лицо о крапиву. Приподнимаясь и опираясь на землю, я почувствовал что-то жесткое под рукою: то был резной медный гребешок на шнурке, вроде тех, которые наши крестьяне носят на поясе. — 157 —
|