|
– Однако сыро становится, – промолвил он вдруг и повел плечами. – Пойдемте в избу – да и спать пора. – У него была привычка поводить плечами и поворачивать голову со стороны на сторону, точно ему галстух становился тесным, причем он брался правой рукою за горло. Характер Теглева выражался – так по крайней мере мне казалось – в этом тоскливом и нервическом движении. Ему тоже было тесно на свете. Мы вернулись в избу и легли, каждый на лавке, он в красном углу, я в переднем, на постланном сене. VIIТеглев долго ворочался на своей лавке, и я не мог заснуть. Рассказы ли его взволновали мои нервы, странная ли эта ночь раздражала мою кровь – не знаю; только я заснуть не мог. Всякое даже желание сна исчезло наконец, и я лежал с раскрытыми глазами да думал, напряженно думал, бог знает о чем, о самых бессмысленных пустяках, – как это всегда бывает во время бессонницы. Переворачиваясь с боку на бок, я протянул руку… Палец мой ударился об одно из бревен стены. Раздался слабый, но гулкий и как бы протяжный звук… Я, должно быть, попал на пустое место. Я вторично ударил пальцем… уже нарочно. Звук повторился. Я еще… Вдруг Теглев приподнял голову. – Ридель, – промолвил он, – слышите, кто-то стучит под окном. Я притворился спящим. Мне вдруг пришла охота потрунить над моим фатальным товарищем. Всё равно мне не спалось. Он опустил голову на подушку. Я подождал немного и опять постучал три раза сряду. Теглев опять приподнялся и стал прислушиваться. Я постучал опять. Я лежал к нему лицом, но мою руку он не мог видеть… я ее назад закинул, под одеяло. – Ридель! – крикнул Теглев. Я не отозвался. – Ридель! – повторил он громко. – Ридель! – А? Что такое? – проговорил я, словно спросонья. – Вы не слышите, кто-то всё стучит под окном. В избу, что ли, просится. – Прохожий… – пролепетал я. – Так надо его впустить или узнать, что за человек? Но я уже не отвечал и снова притворился спящим. Прошло несколько минут… Я опять за свое… «Стук… стук… стук!..» Теглев тотчас выпрямился и стал слушать. «Стук… стук… стук! Стук… стук… стук!» Сквозь полузакрытые веки, при белесоватом свете ночи, я хорошо мог видеть все его движенья. Он обращал лицо то к окну, то к двери. Действительно, трудно было понять, откуда шел звук: он словно облетал комнату, словно скользил вдоль стен. Я случайно попал на акустическую жилку. «Стук… стук… стук!..» – Ридель! – закричал наконец Теглев. – Ридель! Ридель! — 155 —
|