|
– Да. – Как? Варвара Николаевна? – повторил я, – эта… – Я договорю вашу мысль, – продолжала Софья Николаевна, – эта холодная, равнодушная, вялая, по-вашему, девушка любила вашего друга: оттого она не вышла замуж и не выйдет. До нынешнего дня я одна про это знала: Варя умерла бы скорее, чем выдать свою тайну. В нашей семье мы умеем молчать и терпеть. Я долго и пристально посмотрел на Софью Николаевну, невольно размышляя о горьком значении ее последних слов. – Вы меня удивили, – промолвил я наконец. – Но знаете ли, Софья Николаевна, если б я не боялся возбудить в вас неприятных воспоминаний, я тоже в свою очередь мог бы удивить вас… – Я вас не понимаю, – возразила она медленно и с некоторым смущением. – Вы точно меня не понимаете, – сказал я, поспешно вставая, – и потому позвольте мне вместо словесного объяснения прислать вам одну вещь… – Но что такое? – спросила она. – Не беспокойтесь, Софья Николаевна, речь идет не обо мне. Я поклонился и вернулся к себе в комнату, достал ладанку, снятую мною с Пасынкова, и послал ее к Софье Николаевне с следующей запиской: «Ладанку эту покойный мой друг носил постоянно на груди и скончался с нею. В ней находится одна ваша записка к нему, совершенно незначительная по содержанию; вы можете прочесть ее. Он носил ее потому, что любил вас страстно, в чем он признался мне только накануне своей смерти. Теперь, когда он умер, почему вам не узнать, что и его сердце вам принадлежало?» Елисей скоро вернулся и принес мне обратно ладанку. – Что? – спросил я, – она ничего не велела сказать мне? – Ничего-с. Я помолчал. – Прочла она мою записку? – Должно быть, прочитали-с; ихняя девушка к ним носила. «Недоступная!» – подумал я, вспомнив последние слова Пасынкова. – Ну, ступай, – промолвил я громко. Елисей улыбнулся как-то странно и не вышел. – К вам-с… – начал он, – пришла одна девушка. – Какая девушка? Елисей помолчал. – Вам покойный барин ничего не говорили-с? – Нет… Что такое? – Они, как в Новгороде были, – продолжал он, трогая рукой притолку, – с одной, примерно сказать, девушкой знакомство свели. Так вот эта девушка вас видеть желают-с. Я ее намедни на улице встретил. Я ей сказал: «Приходи; коли барин прикажет, я пущу». – Проси, проси ее, разумеется. Да что… какая она? – Простая-с… из мещанок-с… русская. – Покойный Яков Иваныч любил ее? – Ничего… любили-с. Ну и она… Как узнала, что барин скончался, оченно убивалась. Девушка ничего; хорошая-с. — 48 —
|