|
– Позвольте… я знаю, например, водевиль… он называется «Аз и Ферт»*…le titre est bizarre, mesdames[34], но пиеска, право, очень-очень миленькая! Есть в ней этакое brio[35]… – Я однажды в Москве у князя Сергия Борисыча «Полковника старых времен» играла, – пискнула было вице-губернаторша, но на нее никто не обратил внимания. – Есть еще, вашество, пиеска: «Несчастия красавца», – откликнулся хозяин, может быть, с намерением, а может быть, и без намерения, но Митенька почувствовал, что его в это время словно ударило чем в спину. – Да, и такая пиеса есть, – сказал он, – но, признаюсь, я более люблю живые картины. Je suis pour les tableaux vivants, moi![36] На минуту все смолкли; слышен был только стук ножей и вилок. – Дурак родился! – сказал хозяин. Все засмеялись. – Но, Платон Иваныч, позвольте вам заметить, что если всегда в подобные минуты должен непременно родиться дурак, то таким образом их должно бы быть уж чересчур много на свете! – заметил Митенька. – А вашество разве думали, что их мало? Митеньке сделалось положительно неловко, потому что хозяин, очевидно, начинал придираться. – Mon mari est jaloux![37] – шепнула опять-таки про себя предводительша, очень мило обгладывая крылышко цыпленка. Начали подавать шампанское. Начались поздравления и пожелания. Предводительша мило чокнулась и сказала: – Je d?sire que vous nous restiez le plus longtemps possible![38] – A еще что? – процедил сквозь зубы Митенька. – Nous verrons[39], – тоже процедила хозяйка. – Вашество! извините! тоста не провозглашаю, а за здоровье ваше выпью с удовольствием! – говорил между тем предводитель. «Ишь ведь оболтус! и у себя-то не хочет почтения сделать!» – подумал Митенька, припомнивший теорию предводителя о государевых писарях. – Вот у меня письмоводитель в посреднической комиссии есть, так тот мастер за обедами предики эти говорить, – продолжал хозяин, – вот он! Тут только Митенька заметил, что в темном углу комнаты, около стены, был накрыт еще стол, за которым сидели какие-то три личности. Одна из них встала. – Я от хлеба-соли никому не отказываю! потому – народ бедный, оборванцы! – ораторствовал хозяин, – прикажете ему, вашество, приветствие сказать? – Отчего же… я с удовольствием! – Катай, Анпетов! – Ах, mon ami, какие у тебя выражения! – Ну, уж, Татьяна Михайловна, не взыщи! каков есть, таков и есть! Что правда, то правда! Анпетов вышел к середине стола и произнес: — 53 —
|