|
– Однако у него губа не дура, у этого Шишкина. – Просто, вашество, весь женский пол целую неделю в смятении был. – Гм… об этом нужно подумать! Ну, а политического ни чего нет? – Политического, вашество, решительно ничего в нашей губернии нет. – А молодые люди есть? – Есть, вашество, но это именно прекраснейшие молодые люди, из которых со временем образуются прекраснейшие сановники. – Что читают?* – «Московские ведомости», вашество, но и то – как бы сказать? – одно литературное прибавление, а не политику.* Собеседники на минуту смолкли. – Знаете ли что? – первый прервал молчание Митенька, – я думаю преимущественно обратить внимание на общественную безопасность… а? – Конечно, вашество, это самая главная вещь в губернии. Вот если б, вашество, Шишкина… – Потому что – вы меня понимаете? – если общественная безопасность обеспечена, то, значит, и собственность ограждена, и всяким удовольствиям мирные граждане могут предаваться с полною непринужденностью… – Уж на что же лучше! Только бы, вашество, Шишкина… право, вашество, это не человек, а зараза! – Об Шишкине, полковник, не заботьтесь! Я ручаюсь вам, что сделаю из него полезного члена общества! А еще я полагаю посмотреть здешний гостиный двор и установить равновесие между спросом и предложением! Полковник потупился, потому что не понимал. – Я вижу, что это для вас ново. «Спрос» – это вообще… требование товара; «предложение» – это… это предложение товара же. Понимаете? Теперь, значит, если спрос велик, а предложение слабо, то цена на товар возвышается, и бедные от этого страдают… – Это, вашество, будет для города такая польза… такое, можно сказать, благодеяние… – Я хочу, чтоб у меня каждый мог иметь все, что ему нужно, за самую умеренную цену! – продолжал Митенька и даже сам выпучил глаза, вспомнив, что почти такую же штуку вымолвил в свое время Генрих IV*. Собеседники опять смолкли, потому что полковник окончательно раскис. – Ну-с, очень рад; очень счастлив, что нахожу такого опытного и достойного руководителя, – заключил Митенька и расстался с полковником. В это же утро Митенька посетил острог; ел там щи с говядиной и гречневую кашу с маслом, выпил кружку квасу и велел покурить в коридоре. Затем посетил городскую больницу, ел габер-суп, молочную кашицу и велел покурить в палатах. – A thea chinensis[27] частенько прописываете? – любезно спросил он ординатора, который следовал за ним как тень. — 49 —
|