|
Сергеев . Это правда. Ждут от нас… да! я имел честь об этом со многими сановниками совещаться, и все в один голос говорят: attendez, messieurs[133], вы будете призваны, чтоб высказаться! Поздравляю вас, господа! Примогенов . Вот оно что-с! Мощиньский . Au fait[134], оно и естественно, потому что мы ведь сердце России. Примогенов . Об чем же мы высказываться будем, благодетель? Сергеев . В этом отношении, господа, вы можете быть покойны. Конечно, об нас озаботятся и дадут что-нибудь… ну, руководство какое-нибудь… Кирхман . Диалоги-с. Сергеев снисходительно улыбается. Мощиньский . А ведь это отлично, mon cher, будет! Встанешь с места… разумеется, побледнеешь… (Становится в позу .) «Господа! пользуясь дарованною нам милостью, я прошу у вас позволения поговорить о различных недугах, снедающих наше любезное отечество»… Антонова . Гм… мы, кажется, подобру-поздорову… Мудрено это! Чудно?, право чудно? чтой-то вы говорите, господа! Слушаю я вас, да только молчу! Слушаю, да молчу! Мощиньский (заигрывая ). А что ж, почтеннейшая Степанида Петровна, разве худо? Антонова . Уж какие мы, сударь, с тобой говорители! Сидели целый век около печи да молчали! Разве по хозяйству что-нибудь распорядишься, так и тут больше рукой покажешь… а то говорить! Ну, позовут хоть меня, ну, посадят, разумеется: «высказывайтесь, мол, Степанида Петровна, какая у вас там статистика… сколько коровушек, индюшечек, поросяточек?» А другой еще озорник подъедет: «сколько, мол, у вас денег в шкатулке, Степанида Петровна?» Так, по-вашему, я и должна на все эти глупости отвечать? Как же? Держи карман! Сергеев, а за ним и прочие смеются; Лизунова сочувственно кивает головой. Кирхман . А шкатулочка-то, видно, с секретом, Степанида Петровна? Антонова (сентиментально ). Про то только бог может знать, что у кого есть, Андрей Карлыч! Тот, которого считают богачом, может вдруг оказаться бедным… так бедным, так бедным, что хуже Лазаря!..* Кирхман . Так-с. Антонова (язвительно ). А тот, который весь век притворяется неимущим, вдруг может оказаться мильонщиком! Кирхман смеется. Мощиньский . Нет, что касается до меня, то я непременно воспользуюсь! (Прохаживается по сцене и жестикулирует. К Сергееву .) А что, mon cher, нынешний петербургский сезон очень весел был? Сергеев . Н-да… может быть… но я, признаюсь, не тем был занят… Примогенов (в сторону ). В носу ковырял! (Громко .) Уж пойдут ли на ум веселости, благодетель! чай, одних вопросов, проектов да соображениев и невесть что! Сергеев . Да, я таки поработал! (Смотрит на всех усталыми глазами .) — 244 —
|