|
– Как бы вам это объяснить? Ну, например… что, бишь? ну, например, литература… Прежде, бывало, господа литераторы и песни играли, и хороводы водили, а нынче хрюканье все голоса заглушило…* отчего? – Урядники ноне…* – несмело ответила молодуха, точно сама сомневалась, угадала ли. – Вот и прекрасно. Корреспондент! запиши! Урядники. Ну, а еще что можете сказать? чем, например, живете? кормитесь помаленьку? – Так кое-чем. Та?льки пряду; продам – хлеба куплю. Мыкаемся тоже. Старичок-то вон мяконького все просит… – А как вы примечаете, когда изобильнее жилось, прежде или нынче? – Как можно супроти прежнего! прежде-то мы… – Щи мы, сударь, прежде ели! – крикнула из угла старуха, вращая потухающими глазами. И словно в исступлении повторила: – Щи ели! щи! – Кашки бы… – сочувственно пискнул старичок, словно икнул. – Но отчего же вдруг такое оскудение? – Да как сказать… не вдруг оно… Сегодня худо, завтра хуже, а напоследок и еще того хуже… – Ну, а урядники… не думаете ли вы, что они и в этом отношении… – Должно быть, что они… Но тут случилось нечто диковинное. Не успела молодуха порядком объясниться, как вдруг, словно гром, среди нас упала фраза: – Урядники да урядники… Да говорите же прямо: оттого, мол, старички, худо живется, что правового порядка нет…ха-ха! Мы удивленно переглянулись, но оказалось, что никто из нас этой фразы не произносил. В то же время мы почувствовали какое-то дуновение, как у спиритов на сеансах. И вдруг мимо нас шмыгнуло гороховое пальто и сейчас же растаяло в воздухе. – Это не настоящее пальто… это спектр его! – шепнул мне Глумов, – внутри оно у нас… в сердцах наших… Все равно, как жаждущему вода видится, так и нам… Все видели? Оказалось, что мы видели, но из хозяев никто не видел и не слышал. – Прежде-то в нашем месте и кур, и уток, и гусей водили, – продолжала молодуха. – Я-то уж не застала, а дедушка сказывал. А нынче и коршуну во всей Корчеве поживиться нечем! – Щи ели! щ-ш-ши! – опять цыркнула старуха озлобленно. – А когда щи-то ели – вы еще застали? – продолжал допрашивать Глумов молодуху. – На кончике. Помню, что до двадцати лет едала, а потом… Но в это время таинственный голос опять прозвучал: – А по-вашему, стоит только правовой порядок завести – и щи явятся… Либералы… ха-ха! Спектр горохового пальто выступил на секунду в воздухе и растаял. Мы поспешили расплатиться и уйти. Машинально расспросили дорогу к изобретателю perpetuum mobile и машинально же дошли до его избы, стоявшей на краю города. — 139 —
|