|
Ко времени создания «Переписки» судебная практика России знала только один открытый политический процесс – «нечаевскоедело », на котором Салтыков присутствовал и о котором писал[507]. Материалы процесса, так же как и высказывания по поводу его печати – «Моск. ведомостей», «Зари», и «Голоса», – нашли сатирическое отражение в ряде мест очерка. Например, речь прокурора В. А. Половцева – государственного обвинителя на процессе – расценивалась в печати как образцовый пример исполнения прокурорских обязанностей «в самом строгом смысле их определяющего закона»[508]. Салтыков же ядовито высмеял мнимую объективность прокурора. Очерк содержит и ряд других злободневных откликов на борьбу самодержавия с революционным движением, набравшим как раз в это время новую силу, но и терпевшим неизбежные поражения. К осени 1873 года относится разгром кружка «долгушинцев», первые аресты «чайковцев» и др. Что касается Ерофеева , то при всей эскизности в зарисовке этой фигуры она ярко представляет тип «адвоката-лихача»[509], продажного «откупщика трибуны»[510] с характерными для пореформенного суда баснословными гонорарами. Среди «хищников» новой буржуазной интеллигенции адвокатура считалась одним из лучших занятий, ибо «цивическим стремлениям она удовлетворяет, да и материальные блага дает в изобилии и с изумительной легкостью. Соединение двух таких выгодных условий влечет к этому занятию сердца как прогрессивных юношей, так равно и мужей, искушенных опытом»[511]. К изображению этой категории «деятелей русской земли» Салтыков обращался неоднократно[512]. …казенное содержание, сопряженное с званием сенатора кассационных департаментов, есть один из прекраснейших уделов… – Судебной реформой 1864 года в сенате были образованы, «в качестве верховного кассационного суда, два кассационных департамента – один для уголовных, другой для гражданских дел» («Судебные уставы 20 ноября 1864 года», «Учреждения судебных установлений», ст. 114). Чиновники этих департаментов («сенаторы »), получавшие весьма значительный оклад, назначались из числа высших чинов прокурорского надзора (там же , ст. 208). Клеппер – очень дорогая порода выездных лошадей. Не потому должен быть наказан преступник, что этого требует безопасность общества или величие закона, но потому, что об этомвопиет сама злая воля… – Сатирически критикуется одно из главных положений идеалистической философии права и буржуазного уголовного законодательства: «преступление есть <…> проявление злой человеческой воли». Возможно, что в следующем затем рассуждении о «преступлении » и «наказании » Салтыков отчасти имел в виду и Достоевского, утверждавшего в «Дневнике писателя» за 1873 год, в связи с частыми фактами оправдания подсудимых присяжными: «…Строгим наказанием, острогом и каторгой вы, может быть, половину спасли бы из них. Облегчили бы их, а не отяготили» (Гр ., 1873, № 2, 8 января, стр. 35). С этим утверждением полемизировал Михайловский на страницах «Отеч. записок» (1873, № 2, отд. II, «Лит. и жури, заметки», стр. 337). — 445 —
|