На обстоятельную, но отрывистую рекомендацию Гани (который весьма сухо поздоровался с матерью, совсем не поздоровался с сестрой и тотчас же куда-то увел из комнаты Птицына) Нина Александровна сказала князю несколько ласковых слов и велела выглянувшему в дверь Коле свести его в среднюю комнату. Коля был мальчик с веселым и довольно милым лицом, с доверчивою и простодушною манерой. – Где же ваша поклажа? – спросил он, вводя князя в комнату. – У меня узелок; я его в передней оставил. – Я вам сейчас принесу. У нас всей прислуги кухарка да Матрена, так что и я помогаю. Варя над всем надсматривает и сердится. Ганя говорит, вы сегодня из Швейцарии? – Да. – А хорошо в Швейцарии? – Очень. – Горы? – Да. – Я вам сейчас ваши узлы притащу. Вошла Варвара Ардалионовна. – Вам Матрена сейчас белье постелет. У вас чемодан? – Нет, узелок. За ним ваш брат пошел; он в передней. – Никакого там узла нет, кроме этого узелочка; вы куда положили? – спросил Коля, возвращаясь опять в комнату. – Да кроме этого и нет никакого, – возвестил князь, принимая свой узелок. – А-а! А я думал, не утащил ли Фердыщенко. – Не ври пустяков, – строго сказала Варя, которая и с князем говорила весьма сухо и только что разве вежливо. – Ch?re Babette, со мной можно обращаться и понежнее, ведь я не Птицын. – Тебя еще сечь можно, Коля, до того ты еще глуп. За всем, что потребуется, можете обращаться к Матрене; обедают в половине пятого. Можете обедать вместе с нами, можете и у себя в комнате, как вам угодно. Пойдем, Коля, не мешай им. – Пойдемте, решительный характер! Выходя, они столкнулись с Ганей. – Отец дома? – спросил Ганя Колю и на утвердительный ответ Коли пошептал ему что-то на ухо. Коля кивнул головой и вышел вслед за Варварой Ардалионовной. – Два слова, князь, я и забыл вам сказать за этими… делами. Некоторая просьба: сделайте одолжение, – если только вам это не в большую натугу будет, – не болтайте ни здесь, о том, что у меня с Аглаей сейчас было, ни там, о том, что вы здесь найдете; потому что и здесь тоже безобразия довольно. К черту, впрочем… Хоть сегодня-то по крайней мере удержитесь. – Уверяю же вас, что я гораздо меньше болтал, чем вы думаете, – сказал князь с некоторым раздражением на укоры Гани. Отношения между ними становились видимо хуже и хуже. – Ну, да уж я довольно перенес чрез вас сегодня. Одним словом, я вас прошу. – Еще и то заметьте, Гаврила Ардалионович, чем же я был давеча связан, и почему я не мог упомянуть о портрете? Ведь вы меня не просили. — 58 —
|