Собрание сочинений в четырех томах. Том 1

И начал он: «В Ломбардии зовут

Меня Арнольфо. Я из Монцы родом,

И оружейник был до наших смут;

Когда ж совет в союз вошел с народом,

Из первых я на гибеллинов встал

И не одним горжусь на них походом.

Гиберто Кан стяг вольности держал;

То кондотьер был в битвах знаменитый,

Но близ Лугано, раненый, он пал.

Враги, наш полк преследуя разбитый,

Промчались мимо; и с вождем лишь я

Для помощи остался и защиты.

„Арнольфо, – мне сказал он, – смерть моя

Сейчас придет, – тебя ж надеждой рая

Молю: спеши в Кьявенну; пусть друзья

Ведут войска, минуты не теряя;

Они врасплох застанут вражью рать“, –

И перстень свой в залог он, умирая,

Мне передал. Я времени терять

Не много мог, чтобы исполнить дело,

И, в помощь взяв господню благодать,

А мертвое плащом покрывши тело,

Проведать шел, где отдохнут враги

И много ли из наших уцелело?

Шум сечи смолк, и вороны круги

Над трупами уже чертили с криком –

Как за собой услышал я шаги.

То Гвидо был. Ко мне с беспечным ликом

За повод вел он сильного коня,

Им взятого в смятенье том великом.

Учеником жил прежде у меня

Он в мастерской, и ныне, после боя,

Меня нашел, любовь ко мне храня.

Когда ж узнал, послание какое

Вождем убитым мне поручено,

Идти к друзьям он вызвался со мною.

Я, преданность ценя его давно,

Тому был рад и думал: вместе оба

Вернее мы достигнем цели – но,

Когда бы знал, как близко нас ко гробу

Он подведет отвагой молодой,

Его любви я предпочел бы злобу.

Я был верхом; он следовал пешой;

Нерадостен был путь, и не веселье

Моей владело сумрачной душой.

В стране кьявеннской не бывал досель я,

Но Гвидо был. И, ведомых путей

С ним избегая, в тесное ущелье

Свернули мы, где солнечных лучей

Не пропускали тени вековые,

Навстречу ж нам, шумя, бежал ручей.

Лишь тут снял шлем с усталой головы я,

И в отдаленье ясно услыхал,

Как колокол звонил к „Ave Maria“[27].

И тяжело средь этих мрачных скал,

И душно так, как бы в свинцовом скрине,

Мне сделалось. „О Гвидо, – я сказал, –

Недоброе предчувствие мне ныне

Сжимает грудь: боюся, что с пути

Собьемся мы тут, в каменной пустыне!“

„Маэстро, – мне ответил он, – прости;

Сюда свернув, ошибся я немного,

Иным ущельем было нам идти!“

И прежнюю отыскивать дорогу

Пустились мы; но, видно, взять у нас

Рассудок наш угодно было богу:

Куда ни направлялись, каждый раз

Ущелье мы, казалось, видим то же,

Их различать отказывался глаз,