|
– Да ведь, позвольте! Сколько кофе было выпито, клялись идти об руку и, как говорилось в древности, – «на том крест целовали»! – Что поделаешь – кофейное дело! * * *Экие канальи – эти полуголые негры на кофейных плантациях: сколько они хорошего народу подводят! ЗаключениеСнова перечитал я свои «Записки Простодушного» и, сидя сейчас за письменным столом, призадумался… Точно ли я теперь такой «Простодушный», каким был тогда, когда, ясным ликующим взором оглядывая пеструю Галату, высаживался на константинопольский берег в полной уверенности, что ожесточенная борьба хамалов из-за моих вещей – результат радости при встрече восточных поклонников с русским писателем. Точно ли я таков теперь, каким был тогда?.. О, нет. Гляжу я искоса в зеркало, висящее в простенке, – и нет больше простодушия в выражении лица моего… Как будто появилось что-то себе на уме, что-то хитрое, что-то как будто даже жестокое, А может быть, эти резкие складки около губ – результат дорого приобретенной мудрости? Во всяком случае – умер Простодушный… Доконал Константинополь русского Простодушного. Целый ряд лет еще промелькнет перед нами… Но все эти годы уже будут обвеяны мудростью, хитростью и, может быть, – жестокостью. Выковали из нас – благодушных, мягких, ласковых дураков – прочное железное изделие. Чехо-СловакияПрага*Недавно я прогуливался в сопровождении своего импресарио по улицам Праги, погруженный в тихое умиление. – О, прекрасная старуха, милая сердцу каждого художника, – думал я, – сколько веков копила ты свои каменные сокровища и как ты ревниво бережешь их, подобно скупому рыцарю… – Очень недурной городишко, – прозаично перебил мои грезы импресарио – этот человек с книжкой театральных билетов вместо сердца и с идеалами, заключающимися в красиво отпечатанной афише. – По отношению к Праге вы могли бы выражаться почтительнее, – сурово заметил я. – Я восхищен Прагой. Чего ж вам еще нужно… Я просветлел. – А-а, понимаю. Вам нравятся эти живописные серые дремлющие дома, многовековый сон которых… – При чем тут дома… Я восхищен тем, что здесь нет этой идиотской манеры – заклеивать чужие афиши. – Черт знает о чем вы говорите! Какие афиши?! – Обыкновенные, театральные. Я знал города, где только что наклеишь афишу, как другой импресарио уже бежит и наклеивает на вашу афишу свою. – Глупости вы говорите. – Нет-с, не глупости. Да вот вам наугад одна из многочисленных историй. Приехали в один город два гастролера и выпустили их импресарио афиши. Вышел один импресарио погулять, полюбоваться на расклеенные афиши – глядь, – а они уже сплошь заклеены его конкурентом… Побежал он домой, взял новые и пошел заклеивать афиши конкурента собственноручно. Только что кончил, видит, идет конкурент с пачкой афиш под мышкой и с ведром клею. Ходит и заклеивает только что наклеенные афиши. Побежал первый домой за свежими афишами и – давай восстанавливать свои нарушенные права. Около одного пункта оба сошлись. Стоят молча друг около друга и клеят. Один наклеивает, другой искоса взглянет на него, да на свеженькую афишу свою и прилепит. Полчаса они так клеили одна на другую – прямо слоеный пирог на стене получился! — 89 —
|