|
– Чем же кончилось? – спросил я, не на шутку заинтересованный. – У первого афиши раньше кончились. Посмотрел он на свои пустые руки, вздохнул, снял пиджак, мазнул по нему кистью и залепил пиджаком афишу конкурента. Обиделся тот за такое нарушение театральной этики да хвать беспиджачного кистью по голове… – Убил?! – Не особенно. Тот два месяца в больнице пролежал, а этот два месяца в тюрьме просидел. Сенсационнейший процесс был, но в результате оба по хорошему сбору сорвали. Знаете, я запишу, чтоб не забыть. – Что запишете? – Что в Праге такое хорошее правило – афиши не заклеивать. Приеду в Россию – у себя введу. – Мне здесь другое нравится, – задумчиво сказал я. – Очень любят здесь старину и сохраняют ее. Есть дома, которые по пятьсот лет стоят, и их любовно берегут. А у нас в России на старину смотрят, как на рухлядь. Вернусь в Россию – буду пропагандировать сохранение старины. Запишите, чтобы не забыть. – Запишу. А потом тут хорошая манера: при пивных заводах есть такие садики – дают только пиво на стол, а сосиски и ветчину посетители с собой в бумажке приносят. У нас в России хозяин пивной за это огромный скандал закатил бы. Да и посетитель считал бы моветоном и верхом мещанства – прийти в ресторан со своими продуктами. А ведь – очень удобно. Запишу в книжку, чтоб не забыть, и потом в России введу. – А мне вот тоже нравится, что город просыпается с зарей и в шесть часов утра уже работа в полном ходу. Записать, а?.. – Запишите. – А соколов видели? Какие молодцы! Тренированные, бодрые. Всегда с музыкой, и публика их приветствует криками и аплодисментами. А наша русская молодежь… Я запишу, а? – Запишите. Кстати, вот трамвай идет. Ну-ка, кто ловчее вскочит на ходу… Я употребил ловкий, чисто сокольский прием и, как птица, взлетел на подножку трамвая. Импресарио – за мной. Но… тут случилось что-то непонятное… кто-то крикнул, кто-то свистнул, трамвай остановился, и молодцеватый полицейский вежливо отнесся ко мне: – С вас четыре кроны. – Так я их кондуктору уплачу, – бодро возразил я. – Нет, мне. Штраф. Нельзя вскакивать на ходу. – А у нас в России… – Вот вы в России и скачите. Дальше мы пошли пешком. – Записать? – спросил притихший импресарио. – Насчет чего?.. – А вот насчет скакания. Когда в Россию вернемся, чтоб ввести. – Гм… запишите, пожалуй, только помельче… А вот на углу русские газеты. Купите. Интересно, как поживает Ленин. Мы развернули газеты и уткнулись в них носом с таким интересом, будто о болезни родного отца читали. — 90 —
|