|
– Но… у меня только пятьдесят лир!.. – Берите! Все равно, – беззаботно махнул он рукой. Дрожа от тайной радости, я засунул руку в карман и вынул пятьдесят лир… О, что мне сейчас эти жалкие гроши, когда через час я буду обладателем сотен… – Вы мне дайте тот, который побольше, – жадно прошептал я. – Пожалуйста! Я протянул руку к бриллианту, и вдруг… кроткий образ моей умершей невесты будто заглянул с неба мне в душу. «Прав ли ты, обманывая своего ближнего?» – прозвучал голос с небес. – О, Мэри, – воскликнул я внутренно. – Простишь ли ты меня? О, Мэри, это была только минута слабости! Взор мой просветлел… Я спрятал деньги обратно в карман и твердо сказал: – Нет, друг мой, это было бы преступлением в отношении вас! Такая драгоценная вещь за гроши… о, нет!.. Я дам вам рекомендательное письмо к одному моему богатому приятелю, а для него полторы-две тысячи лир по справедливой оценке ювелира… Куда ж вы?! Он взглянул на меня непередаваемым взглядом и замешался в толпе. О, Мэри! Только ради тебя я оттолкнул протянутую руку, полную роскоши, красоты и богатства. * * *Ничего не понимаю. Вчера один знакомый восторженно рассказывал мне о том, что купил по случаю на Пере «четырехкаратник» за 35 лир… – Это нечто изумительное! – кричал он. – Это перл природы. Пошли мы оба сбывать перл природы в ювелирный магазин – хозяин предложил за «перл» 15 пиастров. Как катастрофически падают цены на бриллианты! Константинопольские греки*До русской революции я знал греков так же, как знал болгар, мадьяр, итальянцев… Мадьяры ходили по дворам, продавая мышеловки, итальянцы продавали коралловые ожерелья и брошки из лавы, болгарин специально демонстрировал по улицам дрессированную обезьяну, а грек исключительно торговал губками. Каждая национальность имела свою профессию, и никакой путаницы не было. Если бы вы каким-нибудь чудом увидели грека с обезьяной, то – одно из двух: или грек был не настоящий, или обезьяна поддельная… Встречал в России и чехов: их специальность была – преподавание в русских гимназиях латинского и греческого языков… А грек торговал губками… В Константинополе я впервые увидел греков, торгующих и не губками, и это сначала производило болезненное впечатление. Впрочем, если и не губками, то грек все равно торговал. За полтора года я не встретил ни одного грека, который был бы художником, музыкантом, инженером или балетным танцором… Благодаря новой турецкой политике все греки теперь покидают Константинополь… Для вас, читатель, это пустяки – одно из тысячи второстепенных политических течений, а для греков это то же, что разрушение Помпеи. — 84 —
|