Том 6. Отдых на крапиве

– А-а, – кричал он, – кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Я ведь вас по Питеру еще знаю. Говорят, недурно устроились. Случайно есть замечательно выгодное для вас дело.

– Если замечательно выгодное, – серьезно сказал я, – то заранее иду на него.

– Вот и прекрасно! Видите ли, у меня в Орле есть дом. Так как там большевики, а мне нужны деньжата, то я бы вам его дешево продал. За три тысячи лир. Даже за полторы. Я вам и адрес дам. Дайте пока 500.

– Согласен! – весело вскричал я. – Дом беру. Тем более, что у меня около Орла есть именьице, на которое я не прочь поменять дом. Ваш дом стоит 3000, мое именьице 3200. Доплатите мне 200 лир и забирайте все именьице. Там и адреса не нужно – всякий дурак знает. Спросите «Аверченковку». Коровы есть, павлины.

Но он не слушал. Шептал уже что-то за другим столиком.

Мой приятель смеялся.

– Ничего, – говорил он. – Это не страшно. Иногда даже можно просунуть руку сквозь прутья клетки и пощекотать их за ухом.

Второе посещение зверинца*

– Ваш константинопольский зверинец мне очень понравился, – сказал я, подмигивая опытному приятелю при встрече. – Не сведете ли вы меня туда снова?

– То-то же. Я сразу угадал в вас опытного зоолога. Ну, что с вами делать – пойдем.

В зверинце я увидел почти всех старых знакомых: и «комиссионера удовольствий», и человека, который сам себя поднял за волосы, и того, что в одном случае дал о себе восторженный отзыв… Но кроме этих удивительных прежних экземпляров были и новые, свеженькие.

Осмотрел я сначала грузного, плохо выбритого мужчину с каменным, неискусно высеченным лицом.

– Посмотрите вы на него: как будто ни одной тонкой мысли не может отразиться на его лице – а на самом деле – тонкий психолог! Достоевский по проникновенности в глубины человеческого духа.

– Писатель он, что ли?

– Совсем напротив, как говорят институтки. Каторжная у него профессия.

– Ну, не томите!

– Слушаю-с. Сей муж ходит по Пере и ищет подходящих для дела парочек. Скажем, идет такая, тесно прижавшись друг к другу, он ей все время бубнит вполголоса неиссякаемое, вечное: «Ольга Петровна, знаете ли вы, что ваш образ не дает мне покою: день и ночь стоите вы, прекрасная, чуткая, передо мною»… – «Виноват!» – вдруг раздается сбоку голос «психолога». «Можно на минутку?» – «Что прикажете?» – отрывается от сладких слов в сторону влюбленный. «Психолог» наклоняется к его уху и выразительно шепчет три слова. Понимаете? Три слова!