|
– Ну, какой же ты старик! У тебя только кожа на лице плохо натянута. Ты бы сходил к обойщику перетянуть. – Отстань, черт. – Мотылек! – А? – Сколько парикмахер берет с тебя за бритье? – Что значит – сколько? Обыкновенную плату: 15 копеек. – Да ведь работы-то ему какая уйма! Сначала должен выкосить все бугорки и пригорки, потом, перекрестившись, спуститься в мрачные ущелья твоих морщин и там, внизу, во тьме, спотыкаясь, почти ощупью бедняга должен выкорчевать все пеньки и корни. – Ну, поехал. Глупо. – Был у меня, братцы, приятель, – начал, сев верхом на стул, Новакович одну из своих идиотских историй, которые он всегда рассказывал с видом полной достоверности. – И у этого приятеля, можете представить, совершенно не росли усы. А дело его молодое – очень ему хотелось каких-нибудь усишек. И придумал он вещь неглупую: выдрал с затылка сотни две волосков вместе с луковицами, потом сел у зеркала, вооружился увеличительным стеклом, иголкой и – пошла работа! Иголкой ткнет в верхнюю губу и сейчас же туда волос с луковицей ткнет и луковицу в дырочку посадит. Прямо будто виноградные черенки сажал. – Врешь ты все, Телохранитель. – Не такой я человек, чтобы врать – эта история потом наделала в сферах много шуму. Посадил он, стал каждое утро водичкой поливать. И что ж вы думаете – ведь принялась растительность! Но только ужас был в том, что растительность эта, новенькая-то, не лежала на губе, как у других, под углом в 45 градусов, а торчала перпендикулярно, потому что он луковицы торчмя вгонял. Очень терзался бедняга. Меценат, выслушав эту историю, рассмеялся, а Мотылек возмущенно воскликнул: – Телохранитель! Всякому вранью есть границы. – Ты думаешь, я вру? А если я тебе назову фамилию этого человека – Седлаков Петр Егорыч, – тоже, значит, вру? Он жил на Кирочной, а теперь переехал не знаю куда. Можешь сходить к нему. Эта история подробно описана в одном немецком жур… А! Кузя! Откуда Бог несет? Кузя влетел, бодро помахивая пачкой свежих газет. – Вот, друзья, какова сила печати! Не только Куколку – берусь Анну Матвеевну всероссийской знаменитостью сделать. – А что? – Вот! Заметка первая – в «Столичном Утре». «На днях в роскошном особняке известного Мецената и покровителя искусств (это я вам так польстил, Меценат) в присутствии избранной литературно-артистической публики (Мотылек, цени, это я о тебе так!) впервые выступил молодой, но уже известный в литературных кругах поэт В. Шелковников. Он прочитал ряд своих избранных произведений, произведших на собравшихся неизгладимое впечатление…» — 254 —
|