|
– Вы знаете, Меценат, – тихо сказал Новакович, – я залезаю в ваш карман без всякой церемонии слишком часто и знаю, что вы выше этих пустяков, но я хотел сделать Яблоньке приятное на собственные заработанные деньги. Кузя захихикал: – Как заработанные? Как? На этих белоснежных лепестках сверкала не роса, а капли борцовского пота, выдавленного из несчастных «чемпионов Африки и Европы» твоими медвежьими нельсонами… – Кузя! Ты можешь об этом больше не говорить? – нахмурясь, сказал Новакович. – И верно! – увесисто подкрепил Меценат. – Где замешана Яблонька – клевреты должны безмолвствовать. Кузя вдруг завопил: – Шапки долой перед святой красотой!! Телохранитель, я люблю тебя. – Я был бы счастлив познакомиться с этой достойной девицей, – жеманно заявил Куколка. – Я думаю! Губа-то у вас не дура. Я того мнения, Меценат, что Яблонька должна короновать нашего поэта собственными руками… А? – Конечно, впрочем, я выработаю подробный ритуал всего празднества. Куколка! Куда же вы? – А мне нужно спешить… Я должен обработать одно мое стихотворение… – Неужели такое же, как о старушке в избушке?! – восторженно ахнул Кузя. – Нет, в другом роде. Однако неужели, господа, вам так понравилась «Печаль старушки»? – О, это вещь высокого напряжения. То, что немцы называют: «Шлягер»! Я ее недавно декламировал в одном доме – так все чуть с ума не сошли! – Ей-богу? – расцвел Куколка. – И за что вы все так меня любите, не понимаю! – За талант, батенька, исключительно за талант! За редким растением и уход особенный. – Спасибо. Хотите, я свои новые стихи посвящу вам? – О, достоин ли я такой чести, – сказал Кузя таким жалобно-уничижительным тоном, что Новакович отвернулся и прыснул в кулак. А Куколка, ничего не подозревая, обводил всех ясным доверчивым взглядом, и сияла в этом взгляде ласка и собачья любовь к каждому из них. – Жалко мне с вами расставаться, но ничего не поделаешь: искусство выше всего. Зайду только проститься с уважаемой Анной Матвеевной и помчусь домой. До свидания, мои хорошие. Он вышел. Все помолчали. Потом Новакович почесал затылок и сказал: – Меценат! Каков экземпляр, а? Это я его нашел. И за такого человека я получил всего 25 рублей. То есть так продешевить могу только я. Нет, не гожусь я в торговцы живым товаром. – Послушайте-ка, господа, – и Меценат озабоченно обвел взглядом клевретов. – Шутка наша хороша, конечно… Она забавна, тонка и остроумна. Но как мы из нее в конце концов выпутаемся?! Представьте себе, что этот бездарный идиот вдруг действительно каким-нибудь чудом выпустит книжку своих стихов. Что тогда? Ведь скандал будет на весь мир?! — 259 —
|