|
Спи крепко и спокойно, любимый писатель и человек. А это что? «Аркадий, выкупай заложников… …Сидим у Давыдки, в безумной оргии прокутили 7 р. 20 коп., а нет ни соверена. Твои заложники жизни П. Маныч, Сергей Соломин и др.» Сергей Соломин умер давно. Петр Маныч, говорят, расстрелян, да и «др.», я думаю, едва ли уцелели… На пол, на пол!.. «Солнышко мое! Тысячу раз целую и нежно обним…»! Гм!.. Нет, это не то. А вот!! «Аркадий! Управляющий конторой мне передал, что ты распорядился повысить цену на „Сатирикон“ с 12 к. до 15 к. Не делай этого безумства, не роняй тираж. Ты знаешь, что значит для читателя 3 копейки. Твой Ре-Ми». Призадумался я… Ре-Ми где-то за границей, а я в Севастополе а петербургский читатель, рассчитывавший в 3-х копейках, купил, вероятно, недавно на последние полторы тысячи полфунта плохо выпеченного хлеба, съел и тихо отправился туда, где и Иван Сергеич Соколов, и Леонид Андреев, и Гейне, и Шекспир. Мимо, мимо. Это еще что такое? «Г. Аверченко! У меня почти все комнаты пустуют. Не направите ли ко мне хорошего жильца? С почтением ваша бывшая квартирная хозяйка И. М.». «Счет от портного Анри. 2 пиджачных костюма – 210 р. 1 жакет – 135 р. 1 фрак с 2 бел. жил.- 195 р.» Этот жакет и сейчас у меня. Еще на прошлой неделе портной за перемену истершейся шелковой подкладки на коленкоровую взял 17000 рублей. Телеграммы: «Дорогой дружище. Это лето я свободен. Если будет месяца 2 времени – поедем север Африки, проберемся Египет, если месяц – успеем Венеция или Нормандия». Да. Ездили. Весь мир был наш. «Магазин Вейс. Счет. 2 пары ботинок на пуговицах, с замшевым верхом – 36р., одна пара туфель открыт, фрачн.-16 руб.». Ожесточенно комкаю. Бросаю. А вот и еще записочка. Какая милая записочка, жизнерадостная: «Петроград. 1 марта. Итак, друг Аркадий – свершилось! Россия свободна!! Пал мрачный гнет, и новая заря свободы и светозарного счастья для всех грядет уже! Боже, какая прекрасная жизнь впереди. Задыхаюсь от счастья!! Вот теперь мы покажем кто мы такие. Твой Володя». Да… показали. Опускаю усталую голову на еще не разобранную груду, и – нет слез, нет мыслей, нет желаний – все осталось позади и тысячью насмешливых глаз глядит на нас, бедных. История – одна из тысячиК петербургскому гражданину свободной Советской России явился человечек из комиссариата и сказал: – Вы – Григорий Недорезов? – Я – Григорий Недорезов. — 233 —
|