|
– Дам, – сказал Капитоша, встал; выпрямился и в невыразимом экстазе крикнул:- Господа! Похож, я на офицера? Все нашли, что – похож… Дверь скрипнула и лысый купец, шаркая мягкими сапогами, вошел в буфетную. – А-а… Честная компания… Это Что же такое?! Он стоял с полминуты, оглядывая всех. Потом его взгляд остановился на Капитоше, украшенном оранжевым галстуком, бархатным пиджаком, купленным у того же торговца кораллами и массой разноцветных колец на пальцах. – А-а… – протянул лысый купец. Он неторопливо завернул правый рукав, подошел к Капитоше, размахнулся и стал бешено колотить по Капитошиной голове, которая, как арбуз на стебле, беспомощно металась из стороны в сторону. И опять всякая пощечина звучала символически: – Это тебе кораллы! Это девки! Это за отца! Это за мать! Все потихоньку вышли из буфетной. Утомившись лысый купец, присел за столик и приказал: – Пива, подлюга! Если будет теплое – голову оторву. Капитоша втянул грудь, прыгнул за стойку и, стуча коралловыми кольцами о бутылки, стал откупоривать пиво. Клусачев и Туркин (Верх автомобиля)*Вглядитесь повнимательнее в мой портрет… В уголках губ и в уголках глаз вы заметите выражение мягкости и доброты, которая, очевидно, свила себе чрезвычайно прочное гнездо. Доброты здесь столько, что её с избытком хватило бы на десяток других углов губ и глаз. Очевидно, это качество, эти черточки доброты, не случайные, а прирожденные, потому что от воды и мыла они не сходят, и сколько ни тер я эти места полотенцем – доброта сияла из уголков губ и уголков глаз еще ярче. Так, – вода может замесить придорожную пыль в грязь, но та же вода заставляет блестеть и сверкать свежие изумрудные листочки на придорожных кустах. Мне хочется, чтобы всем вокруг было хорошо, и, если бы наше бездарное правительство опомнилось, и пригласило меня на должность бесплатного советчика – может быть, из наших общих стараний что-нибудь бы и вышло. В частной жизни я стремлюсь к тому же: чтобы всем было хорошо. Откуда у меня эта Маниловская черта – я и сам хорошенько не разберусь. Однажды, весной, мой приятель Туркин сказал мне вскользь, во время нашего катанья на Туркинском автомобиле: – Вот скоро лето. Нужно подумать о том, чтобы снять этот тяжелый автомобильный верх и сделать летний откидной, парусиновый. – Парусиновый? – переспросил я, думая о чем-то другом. – Парусиновый. – Автомобильный, парусиновый? – Ну, конечно. – Вот прекрасный случай! – обрадовался я. – Как раз вчера я встретился с приятелем, которого не видел года два. Теперь он управляющий автомобильным заводом, здесь же в Петербурге. Закажите ему! — 98 —
|