|
– Это он и есть? – Этот. Ему фамилия – Коц. – Так он же совсем маленький! – Подождите: вырастет – большой будет. Я, конечно, понимаю, что полиции большой еврей приятнее маленького, но сейчас все большие евреи без права жительства как раз израсходовались. Околоточный, наклонив над мальчиком седеющую голову, молчал. Душевное состояние было у него такое, как если бы человек со страшной энергией ринулся на запертую дверь, навалился на нее – а дверь вдруг оказалась незапертой. Влетел он в другую комнату, растянулся с размаху на полу, и все над ним смеются. И если бы организовал он грандиозную охоту на тигра. Сотни загонщиков, дрессированные слоны, ружья с разрывными пулями… Подкрались к страшному логовищу – и вдруг оттуда, зевая и потягиваясь, вышел на них маленький рыжий котенок. – Вот дрянь какая, – бормотал околоточный, разглядывая мальчишку. – Я думал – он большой, а он… Сколько ему лет? – Два года, ваше благородие. Ни копейки больше! – А где же его родители? – Они у меня спрашивают! Это я у вас должен спросить: где они? Выслали. Ваш же товарищ и выслал. Они и сынка хотели забрать, но как был мороз, а оно кашляло, так они мне его и оставили. – Положение! Что же мне с ним делать? С нас ведь тоже спрашивают. – Это верно, что с вас спрашивают. А с нас даже ничего не спрашивают – просто высылают. А я скажу: что вам мальчишка вредного сделает, если поживет тут. Немножко подрастет – тогда вышлете. Вы сами видите, что он еще не готов. – Много ты понимаешь. Как же так его оставить тут. С нас тоже спрашивают. У меня есть ясное распоряжение: отыскать Мойшу Савельева Коца, иудейского вероисповедания, и арестовать за проживательство без права на это – выслать. Понял? – Хм! Это он, может быть, не поймет… А я-то понял. Околоточный потоптался немного около кроватки и, вздохнув, громко сказал тоном профессора-оператора: – Ну-с… Приступим. Эй, ты, как тебя… Вставай, брат! Он протянул большую, покрытую рыжим пухом руку и деликатно обхватил двумя пальцами сжатый кулачок ребенка. Тот, недовольный, что ему не дают спать, выхватил руку и отпихнул оба пальца. – Ишь ты, – удивился околоточный. – Жид полицию бьет. Ну, вставай, вставай, брат… нечего там! С нас тоже спрашивают. Ребенок, вытащенный могучими руками из кроватки, щурился от света лампы, тер глаза кулачонками. Наконец, увидев себя на руках у незнакомого человека, рыжеусого, холодного, страшного, – заплакал. – Тш! Тш! – зашипел околоточный, раскачивая мальчишку. – Молчи, молчи. Слышишь? Мы ж тебя не колотим, чего ж ты кричишь? Ну, помолчи же… — 352 —
|