|
Нет! трудно забыть такой день. По выходе из банкирской конторы план ближайших мероприятий был уже составлен богачом Цыркуновым. Именно, он зашел в гастрономический магазин и, робея с непривычки, попросил: – Фунт зернистой икры, самой лучшей. И потом ананас. – Слушаю-с. Из напитков ничего не прикажете? – Да, конечно… Гм!.. Дайте шампанского. Шампанское есть у вас? – Помилуйте! Какой марки прикажете? – Что-о? – Какой сорт позволите? – А какие сорта вы имеете? – осторожно осведомился Цыркунов. – Кордон-с руж, кордон-с вер, вайт-стар, монополь-сек, мумм-экстра-дри-с. – Ага… У вас монополь-сек хороший? – Будьте покойны – французская фирма. – Я думаю! Стану я пить русскую дрянь. Вообще ты, братец, тово… Скажи мальчику вашему, чтобы он вызвал мне автомобиль. Выйдя из магазина, Цыркунов заметил нищего, который, прислонившись к выступу стены, смотрел в другую сторону, не обращая никакого внимания на Цыркунова. У бывшего конторщика был уже составлен обширный, хорошо разработанный план «оглушения», и он начал немедленно его осуществление с нищего. – Эй, нищий, – сказал он, дергая его за рукав. – Ты милостыню просишь, да? – Подайте барин, – очнулся задумавшийся оборванец. – Хучь пятачек… ночевать негде… хлеба… три дня… больница… хучь две копейки… – Ладно, ладно, – сановито остановил его Цыркунов. – Вот тебе десять рублей. Помни – хе-хе! – Акима Цыркунова! И он умчался на автомобиле. Приехав домой на свою холостую квартиру, он сразу же окунулся в роскошную привольную жизнь: выложил свежую икру на большую тарелку, достал столовую ложку, хлеб и, вытерев чайный стакан, стал открывать шампанское. Это дело было потруднее: штопор не ввинчивался в пробку, потому что на верхушке её торчала какая то металлическая нашлепка; кроме того, горлышко было опутано целой сетью проволоки совершенно ненужной по мнению хозяина. Пришлось горлышко отбить кочергой и пить вино осторожно, чтобы не подавиться осколком стекла. Все было чрезвычайно вкусно: и икра, и вино, и ананас. Завтрак – хоть куда. – Надо, – решил настроившийся гастрономически Цыркунов, – попробовать еще омар и выпить рому. А на сладкое куплю уж торт. Эх, хорошо жить на свете! После завтрака Цыркунов решил ехать в магазины. Он осмотрел в зеркало свой потертый засаленный галстук и прошептал, подмигивая самому себе: – Я знаю, что мне надо делать. IIIВ галстучном магазине перед ним выставили: целую гору коробок. — 159 —
|