|
жений. Вот книга, которую мы смогли и должны были написать об острове Матаки- теранги. Возможно, в ней есть некоторые упущения, но ведь это не приключенчес- кая книга, а всего лишь результат сложных интроспективных наблюдений. К сожалению, мы познали и поражения, и тайное беспокойство, ведя ис- следования по непроторенным путям, но мы получили зато потрясающие свиде- тельства от тех, кто никогда уже не возродится к жизни. Остров Пасхи был поражен проклятием, которое называют "кругами ада". Он изведал, обезумевая от голода, века полной изолированности. Он изведал тре- вожное бегство в подземелья, когда жизнь его была подобна ставке в игре дру- гих. Он изведал и чувства тех, кто в тюрьмах узнает, что погибший род не вос- станавливается. Он изведал и трагедию любви, убитой сифилисом белых людей. И в век космоса жители острова, смущенные и чистые, выносят надменную оккупацию тех, кто, к сожалению, придает спеси и расизму видимость цивилизации. Кто же расскажет им, за что действительно стоит умирать, кто укажет им дорогу к счастью? Остров Пасхи похож на туберкулезного больного. Зная о близкой смерти, задыхаясь, он все еще живет, переживая самого себя в мечтах о покое. Остров Пасхи трагичен. Но кто посмеет отвернуться от взгляда тех, кого проказа сделала наве- ки удивленными? Только для того, чтобы жила эта книга, я задам еще один вопрос. Что стало с рапануйцами, которые несколько лет тому назад на жалких пирогах, без продовольствия, можно сказать, без ничего бежали более чем за 5000 километров, на Таити, предпочитая смерть жизни на острове? Почему им нравилось так рисковать жизнью? Я знаю их имена. А что стало с теми, кто болел проказой? Что стало со многими другими? Над островом снова бушует буря, а мы ждем прихода нашего суд- на. В тревожную ночь наши друзья увидят его огни. Уже несколько дней отту- да нет никаких известий, и в голову неотступно лезут всякие печальные воспоми- — 131 —
|