Правдивая история завоевания Новой Испании

Послы уехали, а в нашем лагере дела шли все хуже. Партия сторонников Диего Веласкеса все более наседала на Кортеса, чтоб он запретил солдатам обмен, иначе Диего Веласкесу не будет прибыли, да и контракт этим нарушается. А тут выяснилось еще, что в одну из ночей Куитлапильток и все индейцы тай­но покинули лагерь. Говорят, что это произошло по приказанию Мотекусомы, которому жрецы внушили волю их идолов, Уицилопочтли - их божества войны и Тескатлипоки - их божества преисподни, - не слушаться Кортеса и его советов, особенно насчет креста и изображения Нашей Сеньоры Девы Санта Ма­рии, и делать все, чтобы нас погубить. Ежедневно, говорят, Мотекусома приносит в жертву мальчика, чтобы умилостивить своих идолов, и те поведали, что ожидающая нас участь - стать рабами и жертвами.

Ввиду возможных нападений мы стали опять высылать сторожевые посты. Так, я с одним товари­щем стояли дозором на дюнах, когда увидели, что идут пятеро индейцев. Они казались миролюбивы­ми и знаками просили провести их в лагерь. Товарищ остался на посту, я же пошел с ними. Когда мы приблизились к Кортесу, они выказали великое поклонение и часто произносили: Lope luzio, lope luzio, что значило: Сеньор и великий сеньор. По языку и одежде они не походили на мешиков; нижняя губа была проколота в нескольких местах, и туда были вставлены куски цветного камня и золотые пластин­ки, и также изукрашены были их уши. Ни донья Марина, ни Агиляр не понимали их языка, и только когда двое из них стали говорить по-мешикски, разговор завязался. Кортеса и нас они приветствовали от имени своего владыки, который прислал их сюда, так как думает, что столь отважные люди прине­сут немало пользы и ему. Пришли бы они и раньше, да опасались людей из Culua, то есть мешиков, ко­торые теперь вот уже три дня, как ушли. Много полезного узнал Кортес от них, особенно о противни­ках и врагах Мотекусомы. Посему он обращался с ними14 хорошо и с великой щедростью и просил как можно скорее опять вернуться.

У нас же дела шли все хуже. От мелких, серых москитов нельзя было спать. Хлеб наш, даже червивый, совсем вышел. Неудивительно, что многие, особенно те, которые на Кубе оставили поместья и индейцев, мечтали о возвращении. На этом же настаивали и приверженцы Диего Веласкеса. Тогда вот Кортес и дал приказ готовиться к отплытию в Киауистлан, где добрая земля и хорошая гавань. Как ни настаивала пар­тия Диего Веласкеса, что пора вернуться, что мы от ран, полученных в Табаско, болезней и недоедания потеряли уже тридцать пять человек; как ни указывали, что туземцы многочисленны и сильны и, наверно, вскоре нападут на нас; как ни указывали, что добычи пока довольно, - Кортес неизменно возражал, что потеря людей неизбежна в военном деле, что туземцев стыдно бояться, что страну мы исследовали еще мало.