|
Однако у литовцев в старину насчитывалось не одна, а семь судьботкуших богинь. Первая— Верпея— прядет нить жизни из кудели; другая мотает выпряденные нити и делает из них основу; третья ткет холст; четвертая поддерживает своих сестер песнями и байками, а когда те очаровываются, портит их работу (отчего на человека обрушиваются беды, болезни и неудачи); пятая, напротив, противодействует четвертой и направляет жизнь человека к лучшему; шестая обрезает холст, когда человек умирает; седьмая стирает изготовленную ткань и вручает ее Верховному Судье. Из сотканного холста изготовляется рубашка, на которой написана вся история жизни умершего, и его душа облачается в нее навечно. Похожие представления бытовали и у народов иных культур и традиций. Так, на Африканском континенте из дагомейс-кой мифологии известна великая богиня Минона— покровительница женщин, занимающихся прядением, и ее божественная дочь, отвечающая за судьбу людей. На севере Евразии эвенки представляли Судьбу— Майн— как невидимую нить, идущую от головы каждого человека к небу. У тех же эвенков, а также долган разрыв такой нити означает смерть. У нганасан нить жизни отождествляется с солнечным лучом, а ее разрыв (и соответственно— смерть человека) осуществляется Луной. Архаичные представления о прядущей богине сохранились и у саамов, — быть может, единственного коренного народа Севера, у которого по сей день сохранились реминисценции матриархальных отношений. В саамской семье женщина всегда занимала главенствующее положение, а мужчине отводилась более скромная роль— работника и добытчика. Для сравнения степени сохранности матриархальных пережитков у народов Севера достаточно обратиться к традициям ненцев, в корне отличающимся от саамских. Здесь женщина играет не доминирующую, а явно подчиненную роль. На нее распространяется невероятно большое число запретов. Считается, что их малейшее нарушение грозит бедой не только ей одной, но и всему роду. По свидетельству этнографов прошлого и начала нынешнего века, во время трапезы, когда целиком съедался забитый или добытый охотниками олень, женщинам доставалась одна требуха. Как рассказала автору Надежда Большакова, культ Матери-Земли в древней саамской мифологии был неотделим от культа огня. Верховная богиня так и величалась— Мать-Огонь. Поскольку покровительницей очага у лопарей всегда была женщина, соответственно и огонь приобрел женское и материнское начало. Великая богиня Мать-Огонь считалась покровительницей саамской семьи и в особенности женщин: она предупреждала хозяйку о надвигающейся беде или опасности и помогала при родах. Из истории мировой культуры хорошо известны богини, наделенные теми же функциями. В греческой мифологии и религии это Гестия (римская Веста)— олимпийская богиня домашнего очага, хранительница негасимого огня и живое олицетворение огненного начала Космоса, которое, по представлениям эллинов, объединяло мир богов и людей. В главном храме Древнего Рима служительницы Весты— целомудренные жрицы-весталки — поддерживали вечный огонь — символ государственного могущества и стабильности власти. — 171 —
|