Загадки затонувших цивилизаций

Я должен был встретиться с Камлешом Ворой, главой археологического отдела Национального института океанографии, с которым я переписывался. Я был ему благодарен за то, что он взял на себя труд похлопотать о моем разре- шении, чего он мог и не делать. Некоторое время назад он направил соответ- ствующую бумагу, но с тех пор из Дели так и не было ответа — дано разрешение или нет.

• Теперь, когда вы здесь, — сказал он, — это, возможно, их подстегнет.

Он взял телефонную трубку и начал звонить в офисы Научно-исследова-

тельского совета головной организации Национального института океаногра- фии, которая имела связь с правительством. Я услышал продолжительный раз- говор на хинди. Наконец Камлеш положил трубку:

• В Научно-исследовательском совете есть одна дама, с которой я должен поговорить о вас. — Он мрачно посмотрел на меня. — К сожалению, ее сейчас нет на месте. — Потом он улыбнулся: — Но я найду ее завтра.
• Как вы думаете, каким будет ответ?

Снова став мрачным, Камлеш сказал, что Национальный институт океа- нографии никогда раньше не обращался с просьбой автора книги совершить погружение в Дварке.

Если бы я был представителем академического или правительственного уч- реждения, желающего послать на это место какого-нибудь наблюдателя, то все бы шло в соответствии с установившимися процедурами, и разрешилось бы в привычном порядке. Но поскольку я частное лицо, не представляющее государ- ство или научный мир, и поскольку я не индиец, а моя виза имеет ограничения по видам деятельности, которыми я имею право заниматься, никто не знает, как со мной поступить. Имелась и еще одна проблема. Ежегодное исследование Двар- ки Национальным институтом океанографии, к которому я надеялся присоеди- ниться, должному были начаться в середине февраля — то есть меньше чем через две недели, — и окончиться в середине марта. Так что мне требовалось получить разрешение не позже этого срока. Если бы я не успел на эти исследования, то лишился бы всех шансов погрузиться под воду у Дварки до следующего года.

• Вы хотите сказать, что вы каждый год совершаете погружения всего один месяц?
• В лучшем случае! Наши средства очень ограничены, но мы делаем все, что в наших силах.
• Что, если я совершу погружение на свой страх и риск, если разрешение придет после того, как Национальный институт океанографии завершит свои работы? Я могу сделать это частным образом?

Эта мысль ужаснула Камлеша:

• Нет, ни в коем случае! Это охраняемый национальный памятник, так что с вами обязательно должен быть наш человек. Кроме того, в Дварке не разреше- но погружаться частным лицам. Для этого нет никаких условий. Это очень сво- еобразное место. Мы каждый год привозим наш собственный компрессор и баллоны из Гоа и забираем их назад, когда уезжаем...

У меня сжалось сердце. C того времени, как я впервые узнал о Дварке в 1992 году, подводный город манил меня, словно волшебная сказка, которая ка- залась чем-то бесконечно далеким. Через восемь лет я уже имел необходимые навыки, чтобы опуститься к Дварке. Но у меня не имелось разрешения, и я был совершено не в силах повлиять на события.